Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы. Глен Кук
к своим мыслям, размышляя о том, что слышал когда-то от Ройяла.
Всему свое время, говорил Ройял. Время рождаться и время умирать, любить и ненавидеть, сеять и жать, плакать и смеяться, воевать и жить мирно, творить и разрушать. И время любить женщин. Только сам мужчина способен в душе понять, когда придет это время. По мере того как Ильказар оставался позади, он все больше понимал, что Ройял был по-своему, по-крестьянски, столь же мудр, как священники и чародеи, которые потом его учили. Его охватило чувство полного одиночества, тоска по Ройялу и его старой жене. Ненависть и уверенность в своей цели исчезли без следа, он вернулся туда, откуда пришел, одинокий в одиноком мире.
Одиночество никогда еще не мучило его столь сильно. Вартлоккур хорошо его познал за проведенные в Шинсане годы, однако казавшееся невыносимым само существование Ильказара затмевало все остальное.
«Пал, пал Ильказар, величайший среди всех городов!»
Потеря матери опустошила его душу, однако утрату смягчила доброта палача, а потом Ройяла. Теперь же, когда улицы Ильказара превратились в дом для шакалов, он стал никому и ничему не нужен. Имя его – уже легенда, готическая легенда, полная мрака и ужаса. Легенда, которой в устах многих рассказчиков предстояло обрастать новыми подробностями. Оставаясь Вартлоккуром, он будет жить в пустоте, созданной страхом: вдруг снова воспользуется Силой, которую проявил под Ильказаром.
«А как насчет женщин?» – спрашивал он себя. Невежество его в отношении противоположного пола было столь же безмерным, как и знания о Силе. Слишком много лет, в течение которых формируется характер и добываются знания, он потратил впустую на погоню за призраком мести. Какая женщина пожелает того, кто уничтожил империю? Он не сомневался, что пройдут века, прежде чем таковая найдется – столь же одинокая, как и он сам, столь же несчастная, столь же неразумная. Где он мог бы найти свое зеркальное отражение в женском обличье?
Он взял себе другое имя, и с тех пор лицо Элдреда-Бродяги стало хорошо известно на дорогах, связывавших западные города-государства. Он снискал славу как человек, гонящийся за мечтой, хотя мало кто знал, в чем состоит ее суть, и еще меньше – о самом Бродяге. Познав тяготы, в которых жили бедные люди, он решил, что нашел достойное приложение своим силам, ибо его чары могли облегчить их страдания. В Хеллин-Даймиеле он привел к власти бедняка, чтобы тот помог собратьям, но человек этот оказался еще более жестоким и продажным, чем любой наследственный монарх. В Либианнине человек, которому он дал намного меньше, пробовал пытками добиться от него больших даров. В конце концов Элдреда стали презирать в той же степени, в какой прежде боялись Вартлоккура, и он даже на какое-то время получил прозвище Старый Пройдоха, позаимствованное у куда менее бесцеремонного Звездного Всадника.
Полный черных мыслей, он бежал на восток, в степи, простиравшиеся за горами М’Ханд. С каждым днем мысли его становились все мрачнее. Есть ли у него хоть какой-то повод жить? Раз за разом он повторял сам себе старые доводы… И однажды ночью в мрачном овраге возле маленького ручья,