Рассекающий пенные гребни. Владислав Крапивин
Стричь волосы мальчик не стал, оставил их на память о Катрин. Полковой устав это не запрещал.
4
Весной мальчик со своим барабаном дважды ходил в атаку. Правда, с врагом лицом к лицу не столкнулся ни разу, потому что полк двигался во втором эшелоне штурмующей дивизии. Но и здесь было опасно. Лопались бомбы, посвистывали пули. То там, то тут, взмахнув руками, падали вниз лицом солдаты. Но мальчик знал, что с н и м такого не случится. Просто потому, что э т о г о н е м о ж е т б ы т ь. И вообще казалось, что все не по правде, а как бы снова на театральной сцене, только на громадной.
Обе атаки закончились неудачей. Пришлось отходить в надоевшие траншеи. Мало того, во втором бою осколком разворотило у барабана бок. Мальчик не испугался и тогда, только очень разозлился. И с горячей досадой выпалил в сторону вражеских позиций из своего длинного пистолета.
А о барабане, по правде говоря, он не очень жалел. Тот был слишком тяжел, путался под ногами, а храбрую атакующую дробь все равно никто не слушал. В следующую атаку можно будет идти налегке. Звание барабанщика за мальчиком все равно сохранилось. И красные с желтыми галунами наплечники – тоже…
Первый общий штурм вражеских бастионов случился лишь в середине лета. Капрал Бовэ сердито сказал:
– Нечего тебе туда соваться, дело будет жаркое. Иди помогать лекарям, у них не хватает людей. Так приказал командир батальона.
Вот еще! Полковые барабанщики не обязаны подчиняться батальонным командирам. На то они и п о л к о в ы е. Так рассудил мальчик. И когда штурмовая колонна по сигналу боевых рожков выдвинулась из траншеи, он со своим тяжелым пистолетом наперевес – как с ружьем – оказался в шеренге между двух полузнакомых солдат.
– А ты куда?!
– Куда надо!
– Марш назад!
Но тут опять затрубили горнисты – и вперед, вперед!
– Да здравствует император!
Сперва быстрым шагом, потом бегом. Вверх по пологому склону – по сухой глине и сожженной траве. Медное солнце в рыжем дыму, синие дымки ружей, тяжелый топот, крики, запах горелого тряпья… Шеренги смешались, теперь каждый был сам по себе. Тот солдат, что рявкнул «марш назад!», вдруг согнулся, уткнул штык в землю, встал на колени, повалился набок… Все равно вперед!
– Да здравствует император!
Впереди тоже что-то кричали. Мальчик увидел совсем близко на склоне сложенный из мешков и длинных корзин бруствер. Туго ударял навстречу воздух. Черные орудия выплевывали желтый огонь. На стволах вздрагивали сплетенные из корабельных канатов щиты.
– Да здравствует им… – Трах! Ударило над головой, свистнуло. Солдаты по сторонам падали непрерывно. И стало наконец страшно.
Главный страх был даже не в том, что вокруг то и дело валились люди. Что-то изменилось в о о б щ е. А, вот что! Люди бежали не только к бастиону. Бежали и о т б а с т и о н а! Солдаты в незнакомых мундирах, в фуражках без козырьков, в белых перекрестьях ремней. Бойцы сталкивались, перемешивались, как-то неуклюже махали ружьями со штыками. И нарастал, нарастал крик:
– А-а-а!..
Мальчик