Солдат: Солдат. Превратности судьбы. Возвращение. Виктор Мишин
обозначая обстрел, но они закончат, как только мы пустим ракету. Немчура сосредоточила огонь на дымовом облаке, из которого вылетали пули наших пулеметов, ну и немного постреливала по сторонам. Капитан ждет вторую волну дымовых гранат и отдает приказ. Из нашей траншеи тоже полетели дымовые гранаты. Рывком бойцы выбрасывают себя навстречу летящим пулям. Немцы не понимают, откуда придет беда, стреляют кругом, хоть и довольно редко. Кто-то, получив шальную пулю, тут же летит назад, кто-то бежит вперед, открываем шквальный огонь, конечно, не прицельный. Бегу рядом с ротным в середине толпы. Над головой взлетает зеленая ракета, блин, как в кино, с эффектом присутствия. На правом плече торчит кусок ваты, видно, пулей рассекло новый ватник, черт, я только смог «намутить» себе новую одежку. Пригибаюсь, хотя понимаю, что не поможет. До развалин справа метров тридцать, уходим все вдруг в сторону разрушенного дома, там кроме немецких наблюдателей никого нет, специально вечером два часа наблюдал. Справа, из-за дома, в котором мы укрылись, звучат выстрелы танковых орудий. Где-то позади, со стороны Дома Павлова, начинают долбить «дивизионки», они долбят прямо в «Молочный». Я убедил капитана не занимать дом, а обложить тут все взрывчаткой, на случай, если немцы нас опрокинут, и впоследствии уничтожить серьезно укрепленную огневую точку противника, обезопасить себе фланг.
Под ударами танков, враг побежал просто мгновенно. Мы подходили к месту назначения вполне спокойно, так, пригибались немного. Скоро прибудут саперы, заминируют «Молочный» дом и территорию рядом, сплошняком, нефиг оставлять немчуре «опорник».
Приданные нашему батальону танкисты ушли вперед к железной дороге, там стоят немецкие танки, поэтому ребятам дан приказ атаковать. Мы выбили остатки обороняющихся и поняли, почему сопротивление было слабым. Пулеметов у немцев было три штуки, но вот патронов… Трофеи были очень грустными, до неприличия. Похоже, проблемка нарисовалась в знаменитом орднунге. Через два часа три наших роты закончили зачистку прилегающих домов и получили жесткий приказ: стоять насмерть. Прошло буквально около часа, когда на площадь выползли два КВ и одна «тридцатьчетверка», все, что осталось после атаки. А вслед за ними появились больше десятка машин противника. Началось избиение младенцев. Наши танкисты, не успевая толком развернуться, получали снаряды в корму. КВ все-таки развернулись, броня у них все же посерьезнее, а вот «три-четыре» спалили мгновенно, из танка никто не вылез. Ротный поднял нас в атаку, едва немецкие панцеры вылезли на площадь. Атакуя гранатами и бутылками с КС, удалось сжечь пару машин. Немцы стали расползаться, не давая возможности к ним подойти, и непрерывно обстреливали наши КВэшки. Кто-то начал кидать гранаты с дымом, пытаясь укрыть оставшиеся в живых наши танки. Немцы тормознули, дожидаясь пехоту, а ту мы вполне успешно отсекали. Полетели мины, ударили орудия. Мой взвод как всегда был самым «счастливым» и находился именно в «Молочном», блин, я словно чувствовал, что в нем окажусь. Стен уже почти не было, укрыться просто негде, простреливается каждый