Визави французского агента. Надежда Днепровская
мы могли пойти в кладовку и взять что угодно из продуктов, от хлеба и фруктов, до сыра и ветчины. Некоторые набирали конфеты. Я предпочитал молоко и хлеб, а Бернар ставил сковородку на огонь и готовил омлет с ветчиной, и меня угощал.
А однажды меня привели в комнату, где сидел человек, привязанный к стулу, между нами было стекло, и преподаватель, показав мне на кнопочку, сказал:
– Нажимая на эту кнопку, ты причинишь боль человеку за стеклом. Это преступник, он убил ребенка. Чем дольше ты будешь нажимать, тем больнее будет ему. И ушел, оставив меня с этой кнопкой. Ну, я и нажал, а кто бы не нажал? Мне было интересно. Только ничего не получилось. Человек кричал, корчился, потом дернулся и затих, я держал кнопку долго и видел, что ему не было больно, что он изображает страдания, которых не чувствует. Вошел преподаватель, оторвал мою руку от кнопки, он смотрел на меня, как на чудовище. Но я крепко запомнил, что мне говорил отец:
– Никогда не говори, что видишь чувства людей! Тебя посадят в клетку и будут показывать за деньги!
Взрослые часто обманывают детей, желая им самого лучшего. Тем не менее, полностью скрыть мои способности мне не удалось…
Однажды, когда Марселю было уже лет 14, он решил проучить одного чернокожего педагога, который унижал учеников, демонстрируя свое превосходство в знании всей истории развития африканских народов и их обычаев. Марсель раскопал все о нем, о его собственных корнях, оказалось, что родители учителя приехали в Африку из Америки, а его диссертация была посвящена северным африканским племенам. Он тщательно собрал всю доступную информацию о северных, а потом и о западных, восточных и южных племенах. На экзамене по предмету Марсель начал сравнивать обычаи разных племен, преподаватель пытался с ним спорить, а ученик сыпал примерами. В конце концов, педагог обвинил Марселя в «богатой фантазии» и поставил «удовлетворительно».
Это был единственный предмет, где он не получил «отлично». И он этим страшно гордился. Вообще многие учителя не любили его – слишком тщательно надо было готовиться к занятиям с ним. А он платил им взаимностью, предметов для неприязни хватало: глупость, нетактичность, хамство… но особенно он не любил «цветных». Его отец относился к ним с презрением, граничащим с брезгливостью, Робер никогда не разговаривал с ними, только иногда мог что-нибудь приказать, считал их вроде низших существ, только внешне похожими на человека. И Марсель относился к ним точно также. В то время в Корпусе обучалось несколько вьетнамцев и детей от смешанных браков из Таиланда и Камбоджи, для них разрабатывалась долгосрочная программа. Но Марселю не было до этого дела, его вообще в первое время удивляло, когда «азиаты» с ним заговаривали. Впоследствии он свыкся с необходимостью быть вежливым с ними, но только когда нельзя было этого избежать.
Дружба с Бернаром немного смягчила его характер. Тот постоянно острил, из любой работы мог устроить развлечение, увлекал Марселя во всякие авантюры, постепенно душа его оттаяла, он стал более снисходительно