Песнь о гетерах. Ирина Покровская
Между тем, непосредственность и спонтанность Аврелии, всё время идущей за чувствами, зачастую провоцирует насмешки, а порой и раздражение окружающих, тогда как рассудительность и неискренняя симпатия Минеко вызывает у них восхищение. Почему?
Описывая тип «жюстины», самыми важными его чертами я назвала склонность к идеализации и искренность в проявлении чувств. Из двух представленных примеров наиболее явно они обнаруживают себя у Аврелии. И хотя можно было бы сказать, что для Минеко они вовсе не характерны, при ближайшем рассмотрении выявляется, что это не совсем так. Например, она выказывает искреннее восхищение учительнице танцев, главе женской общины Ивасаки, а в свою бытность гейко одному очень почтенному японскому философу, её клиенту. Однако, всё же необходимо отметить, что её идеальным объектом всегда остаётся она сама – тот совершенный образ её «я», которого она хочет достичь. Другие люди для неё выступают только в качестве маяков, на которые она равняется. Совсем иного свойства идеализация Аврелии: во-первых, она направлена исключительно на других, а, во-вторых, в ней отсутствует, какой бы то ни было расчёт, как, собственно, и стремление к самосовершенствованию. По этой причине во множестве ситуаций она выглядит нелепо и, понимая это, ещё сильнее склоняется перед другими, раздувая в себе идеальные представления о них. У Минеко же обратная картина – достигая ещё большего совершенства, она всё чаще находит поводы для самодовольства и презрения к другим. В контексте разговора о типах это означает, что, благодаря постепенному отказу Минеко от идеализации, её «жюстина» растворяется и исчезает, знаменуя в ней момент рождения настоящей женщины, и, следовательно, перехода размытого жюстиновского типа в полноценный тип «жульетты».
Глава 2. Мужской тип
Поверженный рыцарь
На первом курсе обучения в институте у Аврелии появился друг. И хотя они были знакомы ещё с детства, тесная дружба между ними завязалась только в этот период. Одно время он был для неё даже больше, чем друг – она была в него влюблена. Что, впрочем, неудивительно. Во-первых, из-за её чрезмерной влюбчивости, а, во-вторых, из-за его крайне благородного образа. Он был истинным воплощением её романтических представлений о рыцарях: мужественный, выдержанный, умный, с чувством долга, а ещё скромный и забавный. Зная эти его черты, она периодически устраивала ему ситуации, в которых они наиболее явно проявлялись. Например, однажды их пригласили на обед общие знакомые. Хозяйка к столу подала печёночный торт и клюквенный морс. Аврелия с аппетитом приступила к еде, а друг почему-то застыл в нерешительности. Когда хозяева по своим домашним делам на несколько минут отлучились и оставили их вдвоём, Аврелия спросила друга: «Ты чего не ешь?» На что он признался, что вообще не переносит печёнку и морс. Но всё же, не желая обижать хозяев, преодолел свою неприязнь к еде и приступил к обеду, стараясь побыстрее все проглотить, чтобы не почувствовать вкуса. В этот момент в зал вошла хозяйка