Взгляд на жизнь с другой стороны. Дан Борисов
нормальному мальчишке избежать знакомства с уголовным, или как тогда говорили «блатным», миром в стране, где миллионы людей одновременно находились в тюрьмах и лагерях. А в довоенные годы – тем более. Тем еще более, что в двух шагах от нашего переулка начинались заброшенные развалины Рождественского монастыря, простиравшиеся до Трубы – самого воровского района Москвы.
Отец ушел на фронт добровольцем, но не сказать, чтобы без давления обстоятельств. В первые годы войны он бросил школу и работал токарем на военном заводе. Впрочем, все заводы тогда были военными. Точил снаряды для фронта, выполнял по три нормы, и был на хорошем счету, но у него всё же были какие-то проблемы с властями и, если бы он не скрылся от этих проблем на фронте, у него могли развиться серьезные неприятности. Сам он никогда об этом не говорил, но мать мне как-то сказала, что он в те поры даже отметился в Бутырках.
Попал отец в 85-й гвардейский минометный полк, проходивший после Сталинграда переформирование в Москве. Для тех, кто не знает: ужасная для врага ракетная установка «Катюша» официально считалась не ракетной установкой, а минометом. На направлении главного удара полк находился под Курском, а потом сошел с этого направления в сторону Прибалтики, не участвовал в форсировании Днепра, во взятии Будапешта и Берлина. Поэтому отец не имел большого количества правительственных побрякушек по окончанию войны, но привез с собой немецкий аккордеон, Парабеллум, Вальтер и кое-что еще, по мелочи. Когда отец был уже на японской войне, по заявлению соседа Сорокова, (который, как потом выяснилось, участвовал в Тамбовском восстании против большевиков) пришли НКВДешники и почти все оружие забрали. Такая же штука повторилась и после японской войны – забрали самурайский меч и какие-то еще пистолеты, но, судя по всему, не все. Потому что окончательно отец разоружился, когда у него родился сын (ваш покорный слуга), пистолеты тогда были разобраны им самим на составляющие и выброшены в разные помойные ящики. Виной тому был сын одного из генералов, который как раз тогда малость пострелял из отцовского пистолета и сел, как водится. Так что трофейного оружия я так и не увидел, а жаль.
О войне отец рассказывал не так уж много. Попытаюсь пересказать, из того, что помню. Их полк, насколько я понимаю, был резервом главного командования, их задача была занять намеченную позицию, дать залп и быстро смотаться, потому что через десять-пятнадцать минут прилетали немецкие самолеты и нещадно бомбили это место, которое сверху было хорошо видно по треугольникам выжженной земли за машинами. Нередко под эти бомбовые удары попадали артиллеристские или пехотные части, стоявшие в непосредственной близости от позиций «Катюш». Те, кто отдавал приказы, наверное, не очень об этом заботились.
Это вовсе не значит, что самим «Катюшам» никогда не доставалось. Однажды немцы подловили их на стоянке в лесу, во время хозработ. Отец с группой товарищей перетаскивал куда-то снятую с машины раму. В этот момент их накрыл залп немецкого Ванюши (шестиствольный миномет).