МГБ. Вадим Гринёв
администрация Кракова, благодаря рекомендациям Бизанца, шла нам навстречу. Что касается посещения лагерей и контактов с польскими вахманами и полицаями, то у нас с ними не было проблем. Однако, ни поляки, ни немцы не могли нам предоставить какой-либо информации об украинском подполье ОУН. Мы так и не вышли на тесные контакты с украинскими гражданами Кракова. Выполнение этой задачи, поставленной Центром зашло в тупик.
Пятого мая от своего польского агента из Львова я получил донесение. Как и намечалось со слов Эльзы, – расширенное совещание военных чиновников Лемберга состоялось в казино, на улице Пекарской. Это было помпезное австрийское здание, расположенное в 50 метрах от ресторана, где мы часто обедали с полковником Бизанцем. Этот мой, польский агент, которого я завербовал на Галицком рынке, был непростым крестьянином. Проанализировав вместе с Тиссеном мои контакты с ним, мы пришли к выводу, что он является боевиком польской Армии Краевой(АК). Ему, – красавцу с пышными усами, было под 60 и он, торгуя на рынке зеленью, подрабатывал истопником в казино. Ходу от его прилавка до казино всего пять минут прогулочным шагом. Наши заготовители закупали у него редис, хрен и прочее большими партиями. Так состоялось наше знакомство. Чисто на коммерческой основе. Ему сразу дали понять, что финансами распоряжаюсь я. Уж не знаю, за кого он меня принял,– то ли за немца – антифашиста, то ли за английского разведчика.И то, и другое меня устраивало. Мы снабдили Франека взрывчаткой, и он заложил ее в печь, которая отапливала центральный зал на втором этаже. Его пытался инструктировать наш «закупщик», но он только потребовал пять кг взрывчатки и сказал, что все остальное ему известно. Так, что наш отъезд из Лемберга был несколько вынужденным. Франек сообщил: взрыв произошел в 19-00. Здание казино полностью разрушено. Погибло и покалечено больше сотни высших офицеров СС, СД, гестапо, среди которых было два генерала. Я ничего не знаю был ли в это время генерал Генрих Мюллер, шеф гестапо Лемберга, или он успел уехать к своей молодой жене, но полковник Бизанц точно не погиб. Его судьба пока, что берегла.
В середине мая, не то 13-го или 12-го, я в одной тихой комнате дворца с видом на весенние берега Вислы работал над сообщением для Центра. Неожиданно, без стука, распахнулась широко дверь, и вошел с огромным букетом весенних полевых цветов обер – лейтенант Йоган Тиссен, мой заместитель. За ним все командиры подразделений и свободные от нарядов, человек двадцать моих подчиненных. Я любил, когда ко мне по разным вопросам заходило сразу до десятка моих подопечных. Коллективная проработка военных задач всегда охватывала множество проблем, из которых можно было выбрать верное решение. А тут пришли двадцать молодцев, – значит возникли какие-то новые, непредвиденные вопросы. Тиссен, между тем, спросив разрешения, сдвинул журнал на край стола и поставил в центр вазу с цветами. Шедший за ним солдат поставил бутылки с Бургундским, другой вручил мне и Тиссену стаканы. Я молча смотрел, как наполняли