.
не повелевающего, а вопрошающего Господа, Которому пророк охотно отвечает: «Вот я, пошли меня», – и после этого обещания получает повеление сказать: «Иди и скажи этому народу: слухом услышите, и не уразумеете, и видя будете смотреть, и не увидите» – и прочее, что содержит текст самого пророчества. Я слышал об этом месте от своего еврея немало суждений, из которых изложу немногое, чтобы ты мог понять образ мыслей этого человека. Исследуем, говорил он, относительно Моисея и Исаии, кто поступил лучше. Моисей ли, который, когда Бог посылал его к народу, сказал: «Умоляю, Господи, я недостоин»; и потом: «Избери другого, кого бы послать» (Исх. 4, 13); или Исаия, который, когда его не избирали, сам предложил себя, говоря: «Вот я, пошли меня». Я знаю, говорил еврей, что опасно рассуждать о заслугах святых и пытаться измерять сравнительное достоинство тех, кого увенчал Господь; но поелику Сам Он сказал: ищите, и обрящете; толцы́те, и отве́рзется вам (Мф. 7, 7; Лк. 11, 9), то мы даже обязаны исследовать то, насчет чего может возникнуть вопрос, не с тем, чтобы унизить кого-нибудь, но чтобы, зная смысл Писания, направлять себя по его примерам. Защитник Моисея, продолжал еврей, указывает на его смирение и кротость, вследствие которых он, считая себя недостойным служить Богу, чрез то самое сделался более великим; а Исаия, который сам вызвался пророчествовать, при самом начале своего служения стал изрекать поношения: «Слухом услышите, и не уразумеете, и видя будете смотреть, и не увидите» – и проч. Претерпев за это впоследствии много бедствий и всем народом сочтенный за безумца, когда Божественный голос вновь сказал ему: возгласи, – он, помня, что ему пришлось вытерпеть за прежнюю готовность пророчествовать, уже не говорит: «Вот я, пошли меня»; но спрашивает, что это такое, что он должен возгласить, и говорит: что возглашу? (ср.: Ис. 40, 6). Нечто подобное читаем у Иеремии: возьми́ чашу вина нерастворе́ннаго от руки Моея́, да напо́иши вся язы́ки, к ни́мже Аз послю́ тя. И испию́т и изблю́ют, и обуя́ют и попадают от лица́ меча́, его́же Аз послю́ среде́ их (Иер. 25, 15–16). Когда услышал это пророк, не отказался; не сказал по примеру Моисея: «Умоляю, Господи, я недостоин, избери другого, кого бы послать» (Исх. 4, 13); но, любитель своего народа и думая, что от питья из чаши умертвятся и погибнут враждебные народы, охотно берет чашу вина, не понимая, что в числе всех народов заключается и Иерусалим. Наконец, взях, говорит, чашу от руки Господни и напо́их вся язы́ки, к нимже посла́ мя Господь, и между другими племенами, Иерусалима, и гра́ды Иудины, и цари его, и князи его, яко положи́ти я во опусте́ние, и в непрохожде́ние, и во звизда́ние (Иер. 25, 17–18). Послушай же, что говорит в другом месте вслед за этим пророчеством (хотя в большей части кодексов Библии порядок извращен): прельстил мя еси, Господи, и прельщен есмь: Ты удержал меня и превозмо́гл; бых в посме́х весь день, вси ругаются мне (Иер. 20, 7). Напротив того, защитник Исаии (продолжал еврей) указывает на то, что пророк, полагаясь не столько на свое достоинство, сколько на милосердие Божие, после того как услышал от Серафима: вот я прикоснулся сим к устам твоим,