Улики против улик. Сергей Венедов

      – Да, мы пытались известить его о смерти отца, но не нашли. Вы знали, что он тоже отправился отдохнуть в эти края?

      – Как я мог об этом узнать?

      – А что за человек Кирилл?

      – Что за человек?! Я бы лично не хотел иметь такого сына.

      – Почему? Какой-нибудь шалопай?

      – Я сожалею, что так отозвался о нём. Нет, не шалопай. Даже наоборот, работает на таможне, хлебное место, а вот родителями совсем не интересуется. Только и всего.

      – С Верой Прохиной вы знакомы?

      – Да… Вера работает в финотделе.

      – Она появилась в пансионате одновременно с Ларичевым. Не вместе ли они ехали, не знаете?

      – Я даже не знал, что Прохина находится здесь. Нет, Игорь мне ничего не говорил.

      – Что вы ещё знаете о Вере Прохиной?

      – Ничего. Знаю её только в лицо.

      – Приходилось ли вам с ней работать?

      – Всего пару раз. В финотделе она находится в распоряжении Ларичева.

      – Может быть, Ларичев привез её… для работы?

      – Не знаю. Не думаю…

      – Спасибо, извините, что пришлось столько вас держать.

      В просторном кабинете Бурова повисла напряжённая тишина. Показания Рубцова явно витали в воздухе, выдавая его желание как-то оправдаться, объясниться. От внимания Бурова не ускользнул также тот факт, что следователь, ведший допрос, пытался установить связь между приездом Ларичева на отдых и ревизией, которую тот якобы заканчивал на фирме. Это наблюдение подкреплялось и вопросами, касавшимися приезда Прохиной. Их одновременный с Ларичевым приезд. Что это? Простое совпадение? Маловероятно.

      – Вы знаете, мне нравится следователь, нравятся его личные интонации, – сказал он как бы между прочим.

      – А мне не нравятся, хотя, может, он действительно умелый следователь, но… – Лера замялась, – давайте лучше посмотрим, что там дальше.

      – Есть вопросы, – изрёк Буров, вставая из-за стола и не очень элегантно потягиваясь. – Почему Рубцов так настойчиво повторяет, что был другом Ларичева? Зачем он так старается вбить это в голову следователю? И почему хочет себя защитить?

      – Потому что был уже однажды несправедливо обвинён.

      – Мы договорились без субъективизма! Откуда Рубцову известно, что следствие выявит неестественность смерти Ларичева, и почему он пытается прикрыться дружбой с ним? Выходит, он что-то знает?!

      Они помолчали. Буров попытался представить себе, как выглядел Рубцов. Поджарый, высокий, постоянно опасающийся, что его в чём-то заподозрят или обвинят. Недоверчивый к окружающим, потому что, как он считал, они не верят ему. Капитан заметил также, что, когда вопросы следователя, казалось, задевали Рубцова, он тут же уходил в себя и выставлял наружу шипы, ершился. Но следователя совершенно нельзя было обвинить в отсутствии такта. Наоборот, его поведение ясно свидетельствовало о том, что он всё время имел в виду душевное состояние Рубцова и действовал достаточно деликатно и доброжелательно.