Сияние. Кэтрин М. Валенте
и публика впитывает эту истину с молоком матери. Я видела собственными глазами, как зрители вздрагивают от отвращения, увидев какое-нибудь кино, чьи продюсеры разрезали на ломтики собственные сердца и подали Эдисону, сидящему за золотым столом, ради права на то, чтобы бедолага Гамлет задал свой знаменитый вопрос вслух вместо того, чтобы безмолвно уставиться на гипсовый череп в ожидании, пока карточка для титров проделает за него всю работу. Сегодняшний завсегдатай кинотеатра встанет и уйдёт, убеждённый в том, что его обвели вокруг пальца, но не станет слушать человеческий голос.
Чего стоило бы Дружище Фредди попросту позволить нам говорить?
И всё же, всё же… У тишины своя красота. Я не могу поверить, что ленту вроде «Принеси мне сердце титана» Сола Амсела могли бы создать в мире, где каждый фильм болтает в своё удовольствие. А как быть с «Арденской Луной»? «Последним канониром»? Если бы я могла перевести часы назад и спихнуть Фреда Эдисона с его добытого нечестным путём целлулоидного трона, я бы потеряла эти киноленты, которые трижды объяли моё сердце. Он приковал нас к скале Прометея – но разве мы не подружились с орлом? Разве мы не приучились к тому, чтобы любить жизнь и без печени?
Всепланетная выставка – время братской любви и доброй воли. Это олицетворение прогресса и чудес современности.
Давайте я заявлю без обиняков: мистер Эдисон, убирайтесь с дороги.
Хальфрида Х.,
главный редактор
У меня нет желания отказаться от редкой и диковатой магии наших тихих синематографов. В них тихо как в церкви, да. Потому что они и есть церкви. И всё же я не в силах смириться с мыслью, что никогда не услышу, как угрюмый датчанин пытается решить свою судьбу и не может этого сделать. Для него вопрос навеки останется «Быть или не быть?» А для нас таковой звучит иначе: говорить или не говорить?
Сам я не стану выступать с прямолинейными заявлениями, ибо эта область для меня в какой-то степени непостижима, всё в ней перемешалось и перепуталось. Я скажу так: мистер Эдисон, по вашей милости мы оказались в ссылке в странных чертогах разума. Не ждите, что за это мы вас полюбим.
Элджернон Б.,
главный редактор
Посмотрите вниз
Посмотрите вниз.
Вдоль сцены на вашей коже. Грациозный просцениум ключицы, плеча, длинных костей предплечья. Авансцена нежного живота. Скена [29] черепа, где прячутся все боги и машины, ждут сигнала, гремят в своих ящиках, выдыхают дым и тоскуют. Посмотрите вниз; что-то происходит около пупка, омфала, стянутого узлом мирового ядра. Вы не можете чувствовать, как свет играет на вашем теле, но всё равно покрываетесь гусиной кожей. У света нет личной температуры. Но ваше тело инстинктивно понимает, что свет холодный. Идея света, нарратив света. Свет заморозит вас так, что вы посинеете. Обманщик-мозг настаивает, что у мелькающих изображений в действительности есть вес; они давят, точно