Страсти по Самайну – 2. Книга 2. Наталия Смирнова
горевала и скучала, а потом заявила всем, что дух супруга навсегда остался здесь, и она поселится в Твамгрэни, чтобы не разлучаться с мужем.
– А почему же она ведьма? – послышался ещё один вопрос.
– Бидди Эрли считалась знатной знахаркой. Мать с самого детства научила её готовить снадобья и лекарства. В 1815 году, когда Бидди было шестнадцать, она осталась сиротой. Потеря матери так потрясла её, что у неё случилось помутнение рассудка, и девочка начала разговаривать с волшебным миром фейри.2 Советовалась с феями, общалась с эльфами, прислушивалась к сидам. Спустя время она занялась целительством и убедила всех, что её силы исходят из таинственной голубой бутылки, полученной от умершего родственника из «другого мира». Её слава белой ведьмы, как часто называют врачевателей, разошлась широко, так что всё больше и больше народу приходило к ней за помощью: сначала соседи, за ними жители ближайших приходов и, наконец, люди со всей западной Ирландии. Однако задолго до того, как известность Бидди разнеслась столь широко, началась война между ней и церковью. Местный приходской священник с возмущением выслушивал рассказы о её могуществе. Бидди стала для него источником серьёзного беспокойства. Знахарку сначала обвинили в колдовстве, но потом неожиданно оправдали. Поговаривали, что она вылечила самого епископа. Это подтверждается тем, что на её похоронах присутствовали не только те, кого она излечила от недугов, но и двадцать семь священников.
– А что за синяя бутылка? Что в ней?
– Неизвестно, – ответил мистер Нейл. – Возможно, зелье или ещё что-нибудь. Никто так и не нашёл склянку после смерти ведьмы. По слухам, фейри унесли бутылку.
Пока экскурсовод продолжал свой рассказ, Джарлат подошёл к Нолану и Ите, которые стояли у холодной каменной стены в плохо освещённом углу замка.
– Надоел мне этот неподтверждённый бред. Включил аудиозапись со стоном какой-то тётки, и впаривает нам заведомую чушь, словно мы дебилы, – бурчал недовольный Джарлат.
– Ты что, не веришь в существование ведьмы? – спросила Ита.
– Только не говори, что ты веришь, – недоумевал Джарлат. – Ита, ты же благоразумная. – А ты, Нолан, – обратился он уже к молодому человеку. – Начитанней тебя у нас во всей школе нет. Ты же понимаешь, что нас откровенно дурят.
Джарлат посмотрел на Нолана, потом на Иту. Они молчали.
– Я не понял, вы принимаете эти росказни для малолеток? Ребят, вы чего?
Ита и Нолан переглянулись. Девушка, закусив кончик нижней губы, глазами спрашивала юношу: «Рассказать?» Тот снял очки и, протирая стёкла, молчал размышляя. Рассказать Джарлату о том, что с улицы они видели в окне старушку в платке, было страшно. Вдруг засмеёт. А, может, и им всего лишь показалось.
В этот самый момент, когда Нолан и Ита решались на откровенный разговор с Джарлатом, тусклая лампа заморгала, ведьмин стон прекратился, а стена, к которой прислонились ребята, потеплела, словно нагрелась от неизвестного отопительного
Фейри – в кельтской мифологии общее название сверхествественных существ (феи, эльфы, сиды, Динни Ши и др.)