Страсти по Самайну – 2. Книга 3. Наталия Смирнова
наоборот. Кона не понимала, откуда взялся этот большой и красивый Тревор?
Все еще смущённая, она села в машину, и они покатили по проселочной дороге. Из окна открывался чудесный вид – мягкие очертания холмов, тронутые желтой лапой осени. С одной стороны вдалеке стояли багряные липы, с другой манили морем отвесные скалы. На мили вокруг расстилались безлюдные дали. На горизонте виднелось что-то похожее на деревню: от ярких черепиц тонкой струйкой тянулся дым. Кона приоткрыла окно и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Мгновение спустя запах солёного моря сменился тяжелым духом догорающих костров, влажной земли и тухлой рыбы. Кона поспешила закрыть окно и вопросительно уставилась на Тревора.
– Что здесь было раньше?
– Лет пятьсот назад, – Тревор прищурился, – здесь было поселение рыбаков. Но однажды этой дорогой шёл фогд с подручными инквизиторами. С севера страны обозом в клетках они везли пойманных ведьм и колдунов. Чёрт их дёрнул устроить именно в этом месте массовую казнь калех. Языки костров доходили до неба. Когда последняя ведьма была сожжена, и в воздухе ещё висел ее душераздирающий крик, пламя костра перекинулось на ближайший дом. Он вспыхнул как спичка. Огонь за считанные минуты сожрал деревню и обитателей. Инквизиторы тоже не смогли спастись. Много лет люди обходили это место стороной, а руины деревни со временем превратились в пепел и разлетелись по побережью. Сейчас от этого страшного места не осталось и следа. Но до сих пор никто не отважился строить тут дом.
– Но откуда ты это знаешь?
– Это наша история, Кона. И твоя, – Тревор внимательно посмотрел на неё. – Мы, кстати, приехали!
Кона не заметила, как автомобиль уже въехал в живописную деревеньку. Небольшие овальные домики белого и желтого цветов, с яркими ставнями, и дымоходной трубой посередине черепичной крыши. На Кону нахлынули тёплые воспоминания – все здесь было знакомо. Навстречу молодым людям уже бежала маленькая женщина в платье и белоснежном переднике.
– Кона, милая! Какой красавицей ты стала!
«Тетя Меретте», – догадалась Кона, и раскрыла навстречу объятия.
* * *
Кона ощущала тревогу. Как будто вдалеке звенел колокольчик. Меретте была учтива и мила, но каждое ее слово внутри девушки отзывалось волнительным «динь».
Если бы Кона могла сейчас достать альбом, то ее рисунок был бы темно-синего цвета. Таким виделось внутреннее убранство дома, несмотря на розовые занавески и белоснежные скатерти. Кона осталась на обед. Ей хотелось послушать о жизни деревни Лаи. Сама она мало что помнила. Только яркие вспышки из беззаботного детства – как бегала по полю босиком, как спасала соседскую кошку из реки. Стояла на самом краю обрыва, а волосы развевались по ветру. Воспоминания о Ханне теплом разливались по телу. Она стягивала длинные чёрные волосы в тугой пучок, а ее платье всегда было в муке. Кона помнила, как они вдвоём ходили на весенний луг собирать травы – ночную тень, ангельскую траву, васильки и мандрагору. И прекрасней воспоминаний не было в ее жизни. «Ханна была колдуньей» – говорила