Страсти по Самайну – 2. Книга 3. Наталия Смирнова
домой, девочка, выпей своё какао.
Злой ветер поселился в душе Меретте. С настойчивым упорством она доказывала себе, что у неё есть способности. Правда, без подручных средств не обходилось. Она травила чужой скот ядовитыми ягодами, и те болели. Она оставляла на домах соседей символы углём, и все боялись этих ведьминых меток.
Единственным смыслом ее жизни стало очернить Ханну. Никто не мог предположить, что за услужливой улыбкой Меретте скрывается такое коварство. Старый простофиля, муж Меретте, пытался ее вразумить. И тогда она немного увеличила дозу ягод в пироге. Удивительно, но статус вдовы в глазах людей прибавил ей значимости. Забавно было наблюдать, как ее сын и внучка Ханны подружились. Меретте даже смягчилась. Но какое же торжество она испытала, когда отец увёз Кону, и старуха осталась одна.
В последние годы Ханна почти перестала выходить на улицу. Меретте решила, что ведьма слаба как никогда, и пора доставать вишенку к торту. Она испекла яблочный пирог со своей особенной начинкой и отправилась к соседке. Старая ведьма не пустила ее дальше дверей калитки. Она выбила из рук Меретте приправленный ядом пирог, послав своей кровной сестре самых отборных проклятий.
* * *
– Что это, мама? – Тревор держал в руках книгу: каждая страница от угла к углу порезана острым ножом. Безобразная рвань поверх ровного почерка. Меретте встрепенулась. Женщина увидела в глазах сына гнев.
– Это бесполезная литература, сынок, – она попыталась придать голосу равнодушие. – Ты один?
– Я проводил Кону домой. – Мать прятала глаза, суетилась, но он встряхнул ее за плечи, – Это книга Бирн? Что ты сделала?
– А ты почитай, если сможешь, – зашипела Меретте, ткнув пальцем в порванную страницу, – там ничего нет про меня! Эта дрянь Ханна даже слова не написала о своей сестре!
– Ты с ума сошла. Какая сестра?
– Я сестра ведьмы! А они меня не научили! Ханна и ее паршивая мать отобрали у меня отца, отобрали у меня дар! И твоя чёртова девка приехала на все готовое, только потому, что это ее право по рождению!
Меретте плевалась ядом. Её привычная улыбка превратилась в уродливую щель, из которой упругой плёткой вылетали слова, разрезая пространство вокруг. Меретте выхватила книгу и бросила в огонь. Тревор в ужасе переводил взгляд с матери на пылающие страницы. Как долго она держала в заточении свою сущность? В дверь забарабанили. На пороге стояла Кона, на руках – безжизненное тело Коля. Слезы высохли, оставив на щеках солёные следы.
– Еда в миске была отравлена. Кто-то был в моем доме, – она смотрела на Меретте, хоть и обращалась к Тревору. Мужчина взял пса, приложил ухо к шерсти.
– Он жив, я отнесу его к ветеринару!
– Ты смотри, – изумилась Меретте, когда Тревор ушёл, – ни веревка его не берет, ни волчья ягода!
– Зачем вы это делаете? – Кона подошла вплотную.
Меретте поняла, что разыгрывает свою последнюю партию.
– Потому что я терпеть не могу весь ваш род, – чеканя каждое слово,