Ушли, чтобы остаться. Юрий Мишаткин
неокрепший мальчишеский голос.
Напрямик, сквозь чащобу, я двинулся на песню, а она зашагала навстречу – тревожная и горькая.
Напрасно казачка его молодая
Все утро и вечер на север глядит,
Все ждет не дождется с далекого края,
Когда ее милый казак прилетит…
Песня умолкла так же неожиданно, как возникла.
– Здравствуйте!
У молодой поросли дубков на меня лупанился мальчишка дошкольного возраста, лицо усыпала гречишная шелуха веснушек, которые сливались на носу в кляксы.
– День добрый, – ответил я, – что за песню пел?
– Казачью, ее мамка иногда поет, лучше моего выходит. А я вас, дядя, знаю: спали и губами смешно шевелили, будто с кем-то разговаривали, – мальчишка вытянул губы, зачмокал: – Вот так!
– И я знаю тебя.
– А вот и нет. Когда люди спят, они лишь сны видят.
– Тебя зовут Егором.
– Мамка это сказала?
– Нет.
– Тогда дядя Петр.
– Снова не угадал.
По-взрослому Егорка сдвинул на затылок фуражку, почесал лоб.
– Значит, все-все знаете?
– Все не все, а кое-что известно, – признался я.
Егорка словно ждал подобного ответа:
– Тогда скажите: куда дни уходят?
Я растерялся.
– Вот сейчас утро, затем будет день, потом вечер и ночь, и дня как не бывало, куда он уходит?
Настала очередь мне чесать затылок.
– Спрашивал мамку, а она говорит, что дни в другие страны спешат, чтоб и там было светло. А правда, что в городе столько домов, как тут деревьев?
Не дожидаясь ответа, мальчуган закидал другими вопросами: как часы показывают время, почему охотникам позволено бить уток и зайцев, которые не делают никому ничего плохого, сколько лет может прожить человек, откуда берется град, как устроен самолет.
Мальчишку интересовало так много, что я взмолился:
– Не могу на все ответить, многого не знаю! Например, как устроен самолет.
Глаза Егорки заскучали:
– Вы же из города?
– Быть горожанином не значит все знать. Разве сам в городе не был?
– Н-не, – протянул Егорка. – Даже в хуторе ни разу. Мамка ходит туда за керосином, спичками, сахаром, солью, в лесничество за деньгами, а меня не берет.
Я слушал Егорку и не мог поверить, что за свои годы мальчишка ни разу не был в хуторе, не говоря про станицу или город, не видел телевизора, не слышал радио, кроме охотников, изредка заглядывающих на кордон, не встречал людей – Петр не в счет, тот пользовался каждым удобным случаем увидеть Раису с сыном.
Мальчуган продолжал задавать наивные вопросы, в которых его ровесники разбираются почище взрослых. Зачем, подумалось, Раиса сделала из сына затворника, ведь сама выросла среди людей, коль рассердилась на весь белый свет, почему озлобляет сына?
Точно угадав, о чем я подумал, Егорка сказал:
– Мамка говорит, что есть люди, от которых не дождешься добра. А дядя Петр добрый, жаль,