Кто они. Вера Михайловна Вишневская
Кэтрин. Сейчас, она переживала только из-за того, чтобы её не поймал охранник, а может быть, даже и сама тигрица. Кэтрин накинула поверх пижамы серую кофту и штаны, надела ботинки, завязала волосы в высокий хвост и пошла из палаты прямо к тому окну, где она впервые совершила своеобразный побег из больницы. В этот раз Кэтрин также аккуратно ступала на пол, чтобы не издавать ни звука. Кэтрин дошла до окна, не издав почти ни шороха. Она опёрлась руками на подоконник, вспоминая то, как впервые увидела Алекса, как думала о том, что это может быть преступник. Сейчас, эти мысли почему-то казались ей чем-то смешным и нелепым. Кэтрин даже слегка улыбнулась, вспомнив ту ночь. Теперь, с окна сняли ручку, которая хранилась только у охранника. Но Кэтрин это не остановило. Она достала из кармана отмычку, которая всегда была с ней. Она хранила её у себя в кармане кофты. Кэтрин часто воровала, поэтому научилась пользоваться этим приспособлением, а со временем, именно эта, слегка поржавевшая вещь, похожая на гвоздь, стала её талисманом. Кэтрин аккуратно вставила её в отверстие для ручки, и через пару секунд окно было открыто. Кэтрин поставила одну ногу, затем вторую на подоконник, вылезла наружу, встав на лестницу, ведущую на крышу, аккуратно прикрыла окно и полезла наверх. И опять, как тогда, ступенька за ступенькой, но сейчас, она знала, чего ожидать. Она знала, кто будет стоять наверху, даже больше, она хотела его там увидеть. Ступени были влажными и очень холодными от дождя, поэтому Кэтрин пришлось приложить усилия, чтобы не соскользнуть ботинком по железной поверхности. Она, наконец, добралась до крыши, встала на две ноги и начала оглядываться. Глаза довольно быстро привыкли к такому полумраку. Хоть фонари с улицы и освещали пространство, но толку от этого было не очень много. Кэтрин начала делать медленные шаги, исследуя всю крышу. И вот, когда она подошла к краю, то увидела уже знакомую и мрачную фигуру, которая заставила её сердце биться быстрее обычного. Если честно, то Кэтрин думала, что Алекса там не будет: была слишком малая вероятность, но он сидел на краю крыши, свесив ноги вниз. Кэтрин сразу спросила у него:
– Надеюсь, ты не собираешься прыгать? – здесь стояла тишина, лишь иногда нарушаемая гудением проезжающих машин, поэтому кричать ей не приходилось. Алекс, не поворачивая головы, ответил:
– Если бы я решил покончить с собой, то сделал бы это, как можно эффектнее и красивее. Я бы, наверное, бросился под какой-нибудь дорогой «ауди», чтобы весь район смог увидеть, как меня размажет по улицам Кроутенбурга, – Кэтрин аккуратно села рядом с ним, также свесив ноги, а Алекс продолжил:
– Знаешь, мне так нравится сидеть на этой крыше, потому что только здесь я действительно чувствую себя свободным. Свобода стала моей мечтой. Я думаю, ты понимаешь, что такое всей душой испытывать жажду воли. А теперь, мне практически в руки дали ключ от двери с надписью «воля», и я не хочу так глупо упустить, возможно, последний шанс войти в эту дверь, – Кэтрин открыла рот, желая начать говорить, но Алекс остановил её жестом руки