Ступени. Дмитрий Гринберг
окном.
И ангел где-то здесь летает,
Мне видеть ангела легко.
А гость таинственный не знает,
Молюсь зачем и за кого.
2011
Теперь ложись в прохладную постель,
И шорохи не слушай ты тревожно;
Пускай тебя дурманит пьяный хмель,
Но пледом снов укройся осторожно.
Там май, за тонкой дряблою стеной,
Его тепло скелеты расслабляет,
И свет, и солнце, сладостный покой,
В тела и души медленно вливает.
Но ты как снег всегда со мной бела,
Не уж-то это ветер так тебя пугает?
Тот странный силуэт, что у стекла
Тебя в безумие и дрожь ввергает…
Не бойся, это я стою к тебе спиной,
И здесь хожу, как тень в тени растений.
И пыльный ветер – только голос мой
Уходит вдаль, как вдаль уходит гений.
2011
На миг закрыв глаза в раздумьи вечном,
Я грацию увидел, божество.
Пленен я стал, но мой порыв сердечный
Не ощутил желанное родство.
И с ужасом я понял вдруг: чужая.
Она есть – тьма, она есть – дальний свет…
И диким танцем к неге подзывая,
Она звала, но я промолвил: «нет».
И задымили тайные кадила,
И дерзко позвала меня опять;
И все меня теперь с ума сводило;
Намеренье ее не мог я знать…
Она пришла, и как в древнейшей книге,
Дала мне плод, и тень здесь проползла.
Мой ужас был не в дрожи и не в крике,
Она – познание добра и зла…
2011
Сравнить тебя нельзя с цветком.
Тебя ли сравнивать с цветами
Пород нежнейших, что устами
Касаться можно? Но излом
Любимых рук печален. И вокруг
Тебя витает жизни тайна.
Порой так трепетна, коварна;
Не знаешь ты житейских мук.
Моя богиня. Словно ром
Твой стан люблю я, Анна.
Душа твоя так странна,
Как ночь глухая за окном.
2011
Я высекал и высекаю
В гробнице имена.
Я знаю, точно знаю,
Ты будешь не верна!
Похороню Тебя с другими
В затоптанной душе.
Но что теперь с былыми?
– Я полюбил уже.
Душа моя – бумага.
И здесь вы на века…
«Свободен лишь бродяга.
– Свобода не легка».
Мой дом теперь тоскует,
Тоскует по Тебе.
И рядом Ты, но хуже
В нерадостной судьбе.
Хранишь Свои секреты,
Лелеешь их давно.
И рядом Ты, но где Ты,
Понять