кредитному буму, обернувшемуся периодом гигантского искусственного роста, который вскоре развернулся вспять. В 1574 г. одна прокламация обвинила банкиров в отказе возвращать вклады наличными и осуждала за то, что они «платят чернилами». Банкирам становилось все труднее и труднее возвращать вклады живыми наличными деньгами, и венецианские города начали испытывать значительную нехватку денег. Ремесленники не могли ни изъять свои вклады, ни рассчитаться с долгами. Последовавшее резкое сжатие кредита (т. е. дефляция) сопровождалось тяжелым экономическим кризисом, который и исследует Чиполла в своей интересной работе. С теоретической точки зрения исследование Чиполлы сильнее работы Рамона Каранде, хотя оно также не вполне адекватно, поскольку в нем делается больший акцент на кризисе и сжатии кредита, а не на предыдущей стадии искусственной кредитной экспансии, в которой и коренится все зло. В свою очередь, причиной фазы кредитной экспансии является невыполнение банкирами обязательства сохранять tantundem и обеспечивать его 100 %-ную неприкосновенность[142].
Длительные отношения между Карлом V и членами известной банкирской династии Фуггеров имели международное значение. Аугсбургские Фуггеры начинали с торговли шерстью и серебром, а также специями между своим городом и Венецией. Позднее они сосредоточились на банковском деле, и в дни своего расцвета банкирский дом Фуггеров насчитывал 18 отделений по всей Европе. Они предоставили ссуду для финансирования императорских выборов Карла V, а позднее неоднократно финансировали его затеи, получая в залог и грузы серебра из Америки, и разрешение собирать налоги. Их предприятие зашло в тупик и едва избежало банкротства в 1557 г., когда Филипп II де-факто приостановил платежи кредиторам короны, а Фуггеры до 1634 г. продолжали получать ренту от сдачи в аренду земель, принадлежавших военным орденам[143].
Саламанкская школа и банковское дело
Описанные выше финансовые и банковские события не остались незамеченными представителями прославленной Саламанкской школы, которые, согласно самым тщательным исследованиям, проложили путь к современной субъективистской теории ценности, разработанной австрийской экономической школой[144].
Хронологически первой работой, которую мы будем рассматривать и которая, возможно, наиболее значима для нашего тезиса, является «Наставление для торговцев» (Instrucción de mercaderes), написанное доктором Луисом Саравиа-де-ла-Каллье и опубликованное в Медина дель Кампо. Автор резко критикует банкиров, называя их «жадными обжорами, которые все глотают, все уничтожают, все запутывают, все крадут и пачкают, подобно гарпиям Финея»[145]. Он пишет, что банкиры «выходят на улицу и площадь со своими столами, стульями, денежными ящиками и книгами, как проститутки в бордель со своим стулом» и, получив необходимую
<p>142</p>
Чиполла указывает, что в 1570-х годах Банк Риччи уже не мог удовлетворять требования вкладчиков об изъятии наличных денег и фактически приостановил платежи, платя только «чернилами» или банковскими полисами. Флорентийские власти, озабоченные сложившейся ситуацией, сосредоточились на врачевании симптомов, предприняв типичную попытку решить проблему с помощью одних лишь ордонансов. Они обязали банкиров платить кредиторам наличными деньгами, но не выявили и не предприняли атаку на главный источник проблемы (присвоение вкладов путем обращения их в ссуды и нежелание поддерживать 100 %-ный резерв наличности). Соответственно, декреты не оказали желаемого действия, а кризис постепенно углублялся, пока не последовал взрыв середины 1570-х годов. См.: Cipolla, Money in Sixteenth-Century Florence, p. 107.
<p>143</p>
Наилучшим источником об отношениях банка Фуггеров и Карла V, вероятно, является книга Рамона Каранде Carlos V y sus banqueros. Также достойна упоминания книга Рафаэля Термеса Карреро: Rafael Termes Carreró, Carlos V y uno de sus banqueros: Jacobo Fugger (Madrid: Asociación de Caballeros del Monasterio de Yuste, 1993). Рафаэль Термес делает интересное наблюдение о влиянии Фуггеров в Испании, указывая на то, что «в Мадриде есть улица Calle de Fúcar, между улицами Аточа и Моратин, название которой представляет собой испанизированную версию фамилии Фуггеров. Кроме того, слово fúcar даже сегодня в словаре Испанской Королевской академии (Diccionario, p. 25) означает “богатый и состоятельный человек”».
<p>144</p>
Среди других авторов, в последнее время исследовавших вклад испанских ученых в экономическую теорию, Мюррей Ротбард (Murray N. Rothbard, “New Light on the Prehistory of the Austrian School,” in The Foundations of Modern Austrian Economics, Edwin G. Dolan, ed. [Kansas City, Mo.: Sheed and Ward, 1976], p. 52–74; Idem, Economic Thought Before Adam Smith, ch. 4, p. 97—133); Лукас Бельтран (Lucas Beltran, “Sobre los orígenes hispanos de la economía de mercado,” in Ensayos de economía política [Madrid: Unión Editorial, 1996], pp. 234–254), Марджори Грайс-Хатчинсон (Marjorie Grice-Hutchinson, The School of Salamanca: Readings in Spanish Monetary Theory 1544–1605 [Oxford: Clarendon Press, 1952], Idem, Early Economic Thought in Spain 1177–1740 [London: George Allen and Unwin, 1978]; Idem, Economic Thought in Spain: Selected Essays of Marjorie Grice-Hutchinson, Laurence S. Moss and Christopher K. Ryan, eds. [Aldershot, England: Edward Elgar, 1993]); Алехандро Шафуен (Alejandro A. Chafuen, Christians for Freedom: Late-Scholastic Economics [San Francisco: Ignatius Press, 1986] и Уэрта де Сото (Huerta de Soto, “New Light on the Prehistory of the Theory of Banking and the School of Salamanca,” pp. 59–81). Интеллектуальное влияние Саламанкской школы на австрийскую школу – не простое совпадение или причуда истории, а результат тесных исторических, политических и культурных связей, установленных между Испанией и Австрией во времена Карла V и его брата Фердинанда I. Эти связи длились несколько столетий, и важную роль в них играла Италия, действуя как истинный мост, звено в культуре, экономике и финансах между двумя наиболее отдаленными краями империи (Испанией и Веной). (По этому вопросу можно рекомендовать интересную книгу Жана Беранже: Jean Bérenger, A History of the Habsburg Empire, 1273–1700, C. A. Simpson, trans. (London: Longman, 1994, pp. 133–135.) Однако доктрина банковского дела, разработанная испанскими схоластами, в упомянутых выше работах по преимуществу проигнорирована. Марджори Грайс-Хатчинсон действительно затрагивает эту тему, почти дословно воспроизводя краткий вклад в нее Рамона Каранде (см.: The School of Salamanca, pp. 7–8). Последний, в свою очередь, просто цитирует на с. 297–298 своей книги Carlos V y sus banqueros размышления Томаса де Меркадо о банковском деле. Более обстоятельно подошел к вопросу Алехандро Шафуен, который по крайней мере сообщает о взглядах Луиса де Молины на банковское дело и рассматривает отношение Саламанкской школы к банковским операциям с частичным резервированием. Другой важный источник – Restituto Sierra Bravo, El pensamiento social y económico de la Escolástica desde sus orígenes al comienzo del catolicismo social (Madrid: Consejo Superior de Investigaciones Científicas, Instituto de Sociología “Balmes,” 1975, vol. 1, pp. 214–237) – содержит несколько тенденциозную интерпретацию представлений членов Саламанкской школы о банковском деле. Согласно Сьерра Браво некоторые теоретики этой школы (в том числе Доминго де Сото, Луис де Молина и даже Томас де Меркадо) были склонны к одобрению банковского дела на основе частичного резервирования. Однако он игнорирует работы других членов школы, которые придерживались радикально противоположных взглядов, опираясь на более твердую теоретическую почву. Та же критика может быть отнесена и к ссылкам, которые Франсиско Камачо делает в своем предисловии к испанскому переводу трудов Молины, и в частности в его «Введении» к Luis de Molina, La teoría del justo precio (Madrid: Editora Nacional, 1981, esp. p. 33–34). На эту версию доктрины, согласно которой некоторые члены Саламанкской школы соглашались с частичным резервированием в банковском деле, в огромной степени повлияла статья члена ордена иезуитов Франсиско Бельда: Francisco Belda, S. J., “ética de la creación de créditos según la doctrina de Molina, Lessio y Lugo,” en Pensamiento, n.o 19, año 1963, pp. 53–89. По причинам, указанным в тексте настоящей работы, мы не согласны с интерпретацией этими авторами доктрины Cаламанкской школы относительно банковского дела. Эти возражения будут подробно рассмотрены в разделе 1 главы 8.
<p>145</p>
Saravia de la Calle, Instrucción de mercaderes, p. 180.
