Биф Веллингтон, или На..й готовку. Самара Мо
Подожди меня здесь. Я сейчас. Я потороплюсь.
Она скрылась за дверью бесшумно. Буквально вплыла в дом, который, казалось, поглотил её красную фигуру. Я следила за тем, как стекают капельки по бокалу сухого белого вина, которое пила тётка, размышляя над тем выпить его или нет, а затем вдруг вспомнила лицо матери. Я не хотела вновь тонуть в её образе, таком родном, таком недостижимом. Но он возник, и вместе с собою принёс запах. Запах, который я гнала из своих воспоминаний, как могла. И сегодня тоже. Запах свежести наполняющий сад моей сумасбродной родственницы, всецело поглотил приторно-сладкий аромат глицинии.
– Нет! Только не сейчас. – Машинально я махнула перед собой рукой, пытаясь развеять иллюзию. Так, словно отгоняла от себя назойливую муху. Схватила бокал с вином и почти засунула туда свой нос, стараясь заглушить появившийся в сознании аромат, резким запахом кислого вина, но он не исчезал.
– Не хочу я никуда смотреть, Ута. Не проси меня. Это слишком больно – попросила я, но знала, что не выполнить её просьбу, просто не смогу. Никогда у меня это не получалось, хоть я и старалась забыть.
Я сдалась. Подняла глаза и увидела её. Такую же, какой запомнила когда-то давно. Золотистые кудрявые волосы, спускающиеся ниже лопаток. Голубые глаза, словно у сказочной феи, что снилась мне иногда по ночам. На её лице нежная улыбка, но говорит она строго, серьёзно. В последнее время она вообще мало улыбалась, но мне только три, и я не знаю, что послужило тому причиной. Я лишь могу ощущать её состояние своими эмоциями и точно знаю, что мне не по себе, и потому я тяну её своей маленькой ручонкой за подол белого ажурного платья. Вымазываю его чем-то шоколадным, но значения этому не придаю. Я же ребёнок. Куда больше меня беспокоит её натянутая улыбка, и то незнакомое мне строение, вроде домика, но без стен, крыша которого, увита растением похожим на лиану. Грозди фиолетовых цветов свисают с той крыши, подобно гроздям винограда. Невероятно красивое зрелище, но мне лишь страшно от того, что до них почему-то нельзя дотронуться и съесть.
– Никогда не смей их трогать! – грозно говорит мне мама. Я вижу, как в глазах её сверкают блики солнечного дня, в котором мы застыли. Слёзы? Да. Скорее всего. Но почему? Мне тоже хочется плакать, от того что плачет мама, но страх сильнее. – Никогда. Поняла меня, Кира? Не прикасайся к этому растению. Никогда. Очень важно чтобы ты запомнила это милая, потому мы и здесь. Но боятся нужно. Мне нужно чтобы ты боялась.
С ней что-то не так, я понимаю это даже в три года от роду. Смотрю на свои малюсенькие сандалии и деревянный пол беседки. Почему я не могу смотреть на эти красивые цветы? Не могу съесть их, ведь это просто виноград. Я часто ела виноград.
Нарочно, словно услышав мысли своей маленькой дочери, девушка поднимает руку вверх и проводит ею по фиолетовым нитям из цветов.
– Не слушай никого, кто скажет тебе, что это не опасно. Даже мне. Это растение – яд. Его кора и листья ядовиты