Сказы деда Егора. В стихах и прозе. Артур Арапов
align="center">
ОДА ЖЕНЩИНЕ
Тебе, о женщина, стихи я посвящаю.
Ты сладкий сон, что звёздной ночью принесён.
Тобой любуясь, все грехи тебе прощаю.
Тебя целуя, забываю обо всём.
Ты – милый ангел, бесконечно совершенный.
Ты – солнце, истина, посланница небес.
Твой взор пленит, чаруя радугой волшебной.
Твой голос манит в мир божественных чудес.
В твоих руках и нежность грации, и сила.
В груди застенчивость и пламенная страсть.
В твоих ногах всегда валяется полмира.
В тебя влюбиться – заблудиться и пропасть.
Твои капризы постоянны, как погода.
Ты точно знаешь, все причины наперёд.
Тебе ли ждать больших чудес от небосвода,
Когда сама себе ты целый небосвод.
В тебе живёт и высший разум и беспечность.
И безмятежность и безудержный вулкан.
И всей душой стремится каждая конечность
Попасть в любви твоей изысканный капкан.
БЕЛОЧКИ ДА ЁЖИКИ
Ах, ну какой же я балбес! – я две недели с кем-то квасил.
Ну а потом пошёл я в лес и там случайно на ежа сел.
А для чего пошёл я в лес, когда я в лес не собирался?
Какой же был мне интерес?.. Ах, да!.. За белкою погнался!
Она намедни забрела в мою убогую каморку,
И нагло зайцев привела, как будто в собственную норку!
Я начал зайчиков ловить, они давай скакать повсюду!
И всё крушить, и мне хамить! И обзывать меня Иудой!
Достал тогда рогатку я и… Чуть не застрелился с горя!
Смотрю, а белочка моя сидит и водку мою порет!
Надел тогда я свой тулуп, хоть на дворе стояло лето,
Принёс из леса старый дуб (с дуплом для белки глупой этой).
«Влезай, – талдычу ей, – в дупло! Тебе пора домой, родная!»
Ну а она смеётся зло, и корчит рожи, дрянь такая!
Поднял тогда я старый дуб над головой, и как… промазал!
Но белка, с криком «душегуб», взяла и убежала сразу!
Мне стало радостно сперва, что ускакала эта дура.
Но вот прошло полдня едва, и стала жизнь какой-то хмурой!
Тогда я встал из-за стола, сказав себе «ты должен, Вася!»
И в лес подался – вот дела! – а там случайно на ежа сел!
ВЛЮБЛЁННЫЙ БЕГЕМОТ
Жил да был на свете без забот, в Африке далёкой,
Добрый славный парень. Только вот был он одинокий.
Не было таких больших как он. Невезучий случай.
Был он толще чем индийский слон, тяжелее тучи.
И хотя питался лишь травой, а не в ресторане,
Не было подруги у него ни в одной саванне.
Оттого печалился, грустил бегемот неузкий.
Но однажды с горя полюбил птичку трясогузку.
Бросил водоём он свой тогда, как это ни тяжко,
И побрёл неведомо куда, вслед за малой пташкой.
Исходил полмира босиком вдоль и поперёк он.
Но летала птичка высоко, в небе синеоком.
Вот и вся история, увы. Как бы