Приключения гламурного грузчика. Ольга Трушкина
улыбнувшись, он нежно поцеловал пухленькую ручку Маши.
Все суетились вокруг жениха, старались сказать что-нибудь ободряющее и приятное. Вскоре все перешли в малую гостиную пить кофе со сладостями. На столе стоял огромный торт, на вазочках вокруг него были разложены замечательные пирожные и дорогие конфеты. При виде такой роскоши, у Кружкина снова разыгрался волчий аппетит. Кофе подали в маленьких золоченых чашечках. Он был восхитителен, но Кружкин привык пить этот напиток поллитровыми кружками. Поэтому все время просил подлить еще и еще. Кончилось тем, что Маша сбегала на кухню и принесла ему полный кофейник.
А разговоры о свадьбе продолжались. Ее назначили на следующий месяц. За это время нужно было многое успеть: подать заявление в загс, купить свадебные наряды для новобрачных, составить список приглашенных.
Ушел домой Кружкин далеко за полночь, сытый, счастливый и окрыленный.
Машенька и ее мама еще два часа обсуждали, где и какое свадебное платье выбрать для церемонии.
На другой день Маша с Генрихом Валентиновичем подали заявление в загс.
А еще через день заказали свадебное платье.
Наконец настала очередь Генриха. Влюбленные отправились по магазинам подобрать что-нибудь пошикарнее для жениха. Тут Генрих со слезами признался Маше:
– Милая, мне очень стыдно тебе это говорить, но в последнее время я много истратил, и у меня совсем нет денег на покупку костюма.
На что невеста ответила:
– Какие пустяки. Мне папаша выдал приличную сумму на свадебные расходы. Я думаю, что нам хватит на все.
При этих словах Кружкин повеселел и взбодрился.
Они отправились в магазин мужской одежды "Лондонский денди". Надо сказать, что размер у Генриха Валентиновича был сорок шестой, причем как одежды, так и обуви. Подобрать костюм было несложно, но красивые туфли сорок шестого размера оказалось достать проблематично. Им пришлось обойти несколько обувных салонов, прежде чем подобрали подходящую пару.
Свадебную церемонию решили провести в особняке. Бабушка и мама сказали, что в ресторанах и кафе слишком плохо готовят и усердно принялись составлять праздничное меню. Со стороны Ватрушкиных были приглашены многочисленные толстые родственники и несколько знакомых, в основном машины подружки. А Генрих Валентинович, как ни ломал голову, не мог вспомнить даже пару своих приличных знакомых. Большинство его школьных дружков к этому возрасту уже стали бомжами и алкоголиками со стажем, а те, кто хорошие и работящие, разъехались по всей стране, и он потерял с ними связь.
– Ах, да! – вдруг вспомнил Кружкин, – ведь есть еще супруги Шприц, с которыми я познакомился на отдыхе. Думаю, Демид Уколович не откажется быть моим свидетелем, хотя мы и поссорились.
Вскоре Генрих уже звонил по мобильнику в Москву. На другом конце послышался козлиный голосок Шприца:
– Але, Генрих, это вы? Какими судьбами! Вот уж не ожидал услышать вас!
– Мое почтение, Демид Уколович! Жизнь не стоит на месте! И звоню