Кровь эльфов. Час презрения. Анджей Сапковский
да! – подхватил толстый монах. – Опамятуйтесь, грешники, пока есть время, ибо гнев и кара божия висят над вами! Не забывайте ворожбы Итлины, ее пророческих слов о каре богов, коя падет на племя, отравленное преступлениями! Помните: «Придет Час Презрения, древо сбросит листву, почки завянут, сгниют плоды и прогоркнет зерно, а долины рек вместо воды покроются льдом! И грядет Белый Хлад, а за ним Белый Свет, и мир умрет в пурге». Так говорит вещая Итлина! И прежде чем сие случится, явятся знамения и падут несчастья, ибо знайте, Нильфгаард – это кара божия! Это бич, коим Бессмертные исхлещут вас, грешники, дабы…
– И-эх, заткнитесь, святейший! – рыкнул Шелдон Скаггс, топнув тяжеленным башмаком. – Тошнит от ваших забобонов и вздора! Кишки выворачивает…
– Осторожнее, Шелдон, – усмехнулся высокий эльф. – Не измывайтесь над чужой религией. Это и нехорошо, и неприлично, и… небезопасно.
– Ни над чем я не измываюсь, – возразил краснолюд. – Я не сомневаюсь в существовании божеств, но меня возмущает, когда кто-нибудь вмешивает их в земные дела и дурит всех предсказаниями какой-то эльфьей идиотки. Нильфгаардцы – орудия богов? Чушь собачья! Обратитесь, люди, памятью ко временам Дезмода, Радовида, Самбука, ко временам Абрада Старого Дуба! Вы их не помните, потому как живете кратенько, навроде майской однодневки, но я-то помню и скажу вам, как было здесь, на этих землях, сразу после того как вы вылезли из ваших лодок на пляжи в устье Яруги и в дельте Понтара. Из четырех причаливших кораблей получилось три королевства, а потом те, кто посильнее, заглотали слабых и таким путем росли, укрепляли свою власть. Подчиняли себе других, поглощали их, и королевства раздувались, становились все больше и сильнее. А теперь то же самое делает Нильфгаард, потому что это сильная и сплоченная, дисциплинированная и крепкая страна. И если вы не сплотитесь так же, то Нильфгаард заглотит вас, будто щука карася, как выразился вон тот мудрый друид!
– Пусть только попробуют! – Донимир из Тройи выпятил украшенную тремя львами грудь и скрипнул мечом в ножнах. – Мы выдали им на орехи под Содденом, можем повторить.
– Уж больно вы заносчивы! – буркнул Шелдон Скаггс. – Видать, забыли, уважаемый, что, прежде чем дело дошло до второй битвы под Содденом, Нильфгаард прошелся по вашим землям словно железный каток, а трупами таких, как вы, любителей похваляться устлал поля от Марнадаля до Заречья. И остановили нильфгаардцев вовсе не вам подобные крикливые бахвалы, а соединенные силы Темерии, Редании, Аэдирна и Каэдвена. Согласие и единение – вот что их остановило!
– Не только! – бросил звучно, но очень холодно Радклифф. – Не только это, господин Скаггс.
Краснолюд громко откашлялся, высморкался, шаркнул башмаками, затем слегка поклонился чародею.
– Никто не отымает заслуг у вашей братии. Позор тому, кто не признает геройства чародеев с Содденского Холма, потому как они здорово сопротивлялись, пролили за общее дело кровь, сыграли решающую роль в победе. Не забыл о них