Небо Сталинграда. Смертельная рана люфтваффе. Михаил Кудинов
узнать обстановку.
Конечно, был риск, что и меня обратно могли не пустить. Там как раз стоял небольшой паром, на котором был один танк и обслуживающий взвод солдат. Я подошел к командиру, сказал, что мне нужно. Он согласился переправить меня.
Только мы до середины Волги доехали – начался налет немцев. Город горел вовсю, по Волге нефть плыла и горела, пожар вдоль всего порта, портовых сооружений. Наш паром поэтому пошел южнее, ниже по Волге. Там пристал, и я вышел на берег. В городе было страшно, даже пройти по улице невозможно – пожары настолько сильные, что, идя по улице, можно было опалиться. В конце концов я добрался до штаба 8-й армии, предоставил свои документы. Мне сказали:
– Там помимо вашего Пе‐2 еще два самолета, Ил‐2 и Як стоят. Вот точно в таком же положении, как ваш. Вы получаете задание организовать эвакуацию всех трех самолетов. Мы тебе дадим команду, в Райгород приедет ремонтный взвод и три машины.
Еще выдали мне «индульгенцию», чтобы меня выпустили из Сталинграда. Я встретился с командиром ремонтного взвода, сказал куда ехать, договорился, чтобы он встал в семь часов у укрепрайона и меня ждал. А сам поехал на переправу. Переправился через Волгу, нашел свою машину, механика. В районе поселка Средняя Ахтуба переправились через Ахтубу. С большими приключениями и больше суток мы добирались до Райгорода. В это время бригада ремонтная уже туда прибыла. В связи с тем, что немцы были уже близко, приняли решение идти к самолетам в ночное время. А на рассвете я увидел, что на фюзеляже нашего Пе‐2 трещина и восстановить этот самолет на месте нельзя. Единственное, что можно сделать, – отвезти его в Ленинск, где находилась ремонтная база.
Не выполнить приказ нельзя – трибунал. Значит, что? Мне нужно расстыковать крылья со всех самолетов и снять. Потом поставить их на новые колеса. Костя предупредил, что резина пробита, мы захватили с собой новую.
Мы с осмотром долго задержались, и утром «юнкерс» обнаружил, что около этих самолетов кто-то возится, и нас обстрелял. И мы начали по ночам расстыковывать крылья… Механики свое дело знают… В первую очередь расстыковали крылья, облегчили и перетащили самолеты ночью в Райгород, замаскировали, чтобы немцы не видели. Стали готовить к дальнейшей эвакуации. Хвосты самолетов забросили на машины, нам пять трехтонок ЗИС прислали. Самое трудное было сесть на паром. В Черном Яре очень крутой спуск, была опасность, что самолет вместе с машиной и с шофером укатится в воду. Но как бы там ни было, мы перебрались и все три самолета эвакуировали через Волгу. А дальше вновь начались приключения. Две недели перебирались через Волго-Ахтубинскую пойму. А когда мы приехали в Ленинск, там не оказалось хорошего парома, чтобы переправиться через Ахтубу. Я доложил командиру ремзавода все как есть, он расписался в том, что получил. А как он потом переправлял, это было уже не мое дело.
Благодарность я не получил, потому что все машины оказались разграблены – стояли близко от линии фронта и солдаты к моменту нашего появления все, что можно было, поснимали…
Вернулся