Белый свет. Василий Макеев

      Смеркается.

      В реке вода

      Беззвучно стынет за мгновение.

      Какое к черту потепление?

      Пусть расцветают холода!

      Перегорели светляки,

      Взошла луна траву распутывать.

      Какие к черту парники?

      К чему земную плоть укутывать?

      Ведь воля вольному дана:

      Реке бежать, стогам покоиться,

      Зверью и птице прекословиться…

      У нас безбрежная страна!

      Кому-то склеп или тюрьма

      По жизни выглядят рачительней.

      Зима для русского ума

      Куда как, право, предпочтительней.

      И мы привычны к сквознякам

      И часто счастливы в товарищах —

      Ударим пылко по рукам

      В незаменимых наших варежках!

      По жизни я, увы, не молодец

      И не гордец, но совесть не меняю.

      Я и во сне – скрипучий журавец,

      Сам над колодцем голову роняю.

      В нем сладкой прелью пахнет, как в саду,

      И на заре хозяину в угоду

      Ведро пускает раннюю звезду

      И воду льет в древесную колоду.

      Коровы страстно пьют во все бока,

      Через губу пофыркивают кони.

      Крестьянский мир, не тронутый пока,

      Привычно зрим, как линии ладони…

      Потом придет хозяйка наконец.

      Ей скрип обрыд. И мужу между делом

      Она прикажет древний журавец

      Скорей сменить на ворот круглотелый…

      И я проснусь, как чуткий часовой,

      И второпях до поезда оденусь,

      Напьюсь воды из крана неживой

      И никуда из города не денусь.

      Не ревную, не пылаю,

      Грусть веревочкой не вью,

      Но тебя, моя живая,

      Я пожизненно люблю.

      Не пылаю, не ревную,

      Но, коль вызрела гроза,

      Я закрою поцелуем

      Эти грозные глаза.

      На удачу уповаю,

      Но покорствую судьбе

      И душой не унываю

      Даже в мыслях о тебе.

      Снега сошли,

      На небе

      И на полях просторно,

      В окно сквозит настырно

      Весенняя тоска.

      Душа легко томится,

      А в парке санаторном

      Беременные бабы

      Играют песняка.

      С какою-то простецкой,

      Но бешеною болью,

      Так чайки обреченно

      Рыдают над водой,

      И то, что почитали

      Они в сердцах любовью,

      По песне обернулось

      Нечаянной бедой.

      Они поют нестройно

      Про церковь и карету,

      Про белую невесту —

      Понятливый народ!

      Никто им не приносит

      По знойному букету,

      И даже мне понятно:

      Уже не принесет.

      Беременные бабы,

      Подруги и шалавы

      Листвою прошлогодней

      Сгорают