Перевозчица. Наталья Бульба
не бункер, о котором я узнала путем логических размышлений, позже получив им подтверждение. Это была смотровая площадка наземной базы, которая возвышалась над куполом. Единственное место, где можно было ощутить дикость и опасность этого мира, отделенного от тебя лишь тонким, пусть и сверхпрочным полимерным стеклом.
– Я здесь впервые.
Артур остался у самого входа, позволив осмотреться самой. Из обстановки только кресло, небольшой столик, на котором лежала раскрытая книга. Под ногами ковер. Он, как и Искандер, предпочитал ходить босиком.
Это сходство привычек наталкивало на какую-то мысль, но до сих пор она отказывалась обретать законченность. Словно ждала своего часа.
Жаль, он все еще не наступил.
Я подошла ближе к кажущейся хрупкой преграде, что отделяла привычный мир от воплощенного в камень кошмара. Вокруг базы была пустыня. Каменное крошево, куда ни кинь взгляд. И два солнца, которые, гоняясь друг за другом, выкладывали в окружающем пейзаже замысловатые тени.
– Здесь никто, кроме меня, не бывает.
Упершись ладонями в стекло, я прижалась к нему лбом. Легкая вибрация ощутимо прошлась по телу.
– Личное логово?
Он усмехнулся.
– Наверное, ты права. Логово.
Я не собиралась ему напоминать, что у нас с ним осталось очень мало времени. Он и сам это знал.
– На твоей планете при помолвке дарят кольца.
Я не обернулась.
– Ты много обо мне знаешь. – Не вопрос – утверждение. Мне о нем мало что было известно.
– У меня на это были причины.
Теперь был мой черед усмехаться.
– Подозревал, что меня не просто так к тебе занесло?
Он подошел, остановился у меня за спиной. Слишком близко, его дыхание ворошило волосы у меня на затылке.
– Даже в мыслях не было.
– Меня кто-то заказал?
Он не шевелился, но я чувствовала, с каким трудом дается ему эта выдержка. Дыхание было тяжелым, с едва слышимым присвистом.
– Не тебя. Наталью Орлову.
Я даже не вздрогнула. Наталья Орлова умерла. Меня звали Таши.
– Много обещали?
– Разве это имеет значение? Все, что мне удалось узнать, что девушка погибла в притоне на Ярлтоне. Тело кремировали, оставили лишь несколько вещей да ДНК, если вдруг найдутся родственники.
– Дарил подсуетился?
– Мы решили, что вдруг ты захочешь…
– Не захочу! – Я только глубоко вздохнула от мелькнувшего перед глазами воспоминания.
Похороны мамы и… он. Когда-то я называла его отцом. Он все еще был моим отцом.
– Значит, ты меня прощаешь за обман?
– Для тебя это важно? – Я все-таки повернулась. Чтобы видеть его глаза.
– Ты улетаешь, не хочу, чтобы между нами осталась ложь. Я стал суеверным.
Я отвела взгляд. Пропасть из недомолвок была страшнее, чем эта попытка меня защитить.
– Я не хочу, чтобы мы расстались вот так… – выдавила я из себя.
Он был сильным, не смея показать мне свою боль. Но… у меня была своя, вот она-то