Бинарная плащаница. Андрей Фролов
кто-то бесследно растворился в пучине хаоса, а потому набор людей, способных без сомнений разделить его устремление вверх, пришлось начинать почти заново…
Дней, проведенных в заточении под грудой пепла, без солнца и свежего ветра, с лихвой хватило, чтобы будущий наследник корпорации «GA» до мелочей продумал свое место в новом мире. Чтобы по ничтожным крупицам и обрывкам поступавшей на север информации выстроил полноценную картину произошедшего на Кольском полуострове. Чтобы оценил глобальные последствия удара, а также проанализировал пути дальнейшего развития человеческой цивилизации.
И поставил перед собой цель.
Далекую, почти недостижимую, но оттого еще более желанную.
Фанатики, бесконечно преданные ему и готовые скрываться от всего мира под масками «чумных докторов», покорно приближали задуманное. Кто-то из них, как погибшая прошлой весной Сентябрь, знал о замысле своего лидера совсем немного, так и не успев окончательно влиться в семью. Кто-то, как Февраль или Июнь, был посвящен в самые мельчайшие детали плана, собственным усердием преумножая достижения самого Витторио.
О, как удивились европейские банкиры, почитавшие Витторио Гамбу погибшим. Как удивились инвесторы, каперы, менеджеры подконтрольных предприятий, уже начавшие дележ шкуры покойного. Удивления не высказал только дядя, встретивший мужчину в очередном прототипе медицинской маски так, будто не виделись всего неделю, а не почти два года, наполненных разрухой и всемирным бардаком.
– Если бы семя рода Гамба было так легко истребить, – раскатисто заявил он, приняв изувеченного родича в своем длинном кабинете с портретами на стенах, – мы с твоим отцом уже много лет кормили бы японских червей…
О том, что отец Витторио вот уже двадцать лет как занимался именно «кормежкой», сгорев в элитной «суперсобаке», дядюшка предпочел не вспоминать. Раймундо вообще редко упоминал брата, иногда начисто вычеркивая его из воспоминаний.
Первой причиной такой избирательной памяти стал внутренний конфликт двуглавого дракона, управлявшего фирмой. Второй причиной стал сам Витторио, отец которого был равнодушен к отпрыску настолько же, насколько дядя заботлив. Иногда казалось, что тот вообще почитает юношу не племянником, а сыном, и на фоне безразличного папочки такое отношение не могло не греть…
Когда удивление банкиров миновало, Витторио выяснил, что его счета все еще полны. Дядя активно спасал корпорацию, не позволяя тени отчаянья прикоснуться к ее каперам и акционерам, и Гамба бросился помогать. Конечно, деньги в вывернутом наизнанку мире далеко не сразу обрели былую ценность – да что говорить, они не обрели ее до конца даже сегодня! – но хозяин «Эльфийского Холма» видел, что постепенно все возвращается на круги своя. Во всяком случае, в мирке, населенном шейхами, князьями, султанами и верхолазами…
Помогая дяде укреплять пошатнувшуюся махину «Gruppo Aggiornamento», он также начал поэтапно инвестировать в личное,