Прокурор. Соня Василевская
и увидишь.
Дарья медленно спустилась со второго яруса кровати и в сопровождении надзирательницы пошла в комнату для свиданий.
Самохин сидел на стуле, уперевшись в кулак. Увидев Дарью, поднялся в знак приветствия:
– Здравствуйте, Дарья Кирилловна.
Она посмотрела на Самохина высокомерно, присела.
– Вот это гости! Сам прокурор округа! Но на вашем месте, Олег Дмитриевич, я бы не стала обращаться так повествовательно к подследственной, которая по вашей (на этом слове Дарья сделала особый акцент) милости находится в этом месте. Вам следовало бы задать вопрос: «День добрый, Дарья Кирилловна?», а уж я бы вам ответила, уважаемый Олег Дмитриевич!
– Я пришёл кое-что сказать вам, Дарья Кирилловна…– И, задержав на пару минут взгляд на лице Киселёвой, добавил: – Хорошо выглядите сегодня, Дарья Кирилловна.
– Как раньше или как всегда? Надеюсь, господин прокурор, вы здесь не для того, чтобы сыпать в мой адрес комплименты?
– Я хочу освободить вас из-под стражи и помочь вам избежать суда, который над вами должен скоро состояться.
– Вы хорошо подготовили свою речь, господин обвинитель, – язвила Дарья.
– Вы меня что, не поняли?
– Естественно. Сытый голодному или гусь свинье не товарищ.
– Я пришел сюда ни сам шутить, ни слушать ваши шутки. До суда над вами – три недели времени, однако его может вообще не быть, и это вполне в вашей власти. Только одна услуга…
Женщина резко вскочила с места и прошипела Самохину в самое лицо:
– Пусть тебе услугу медведь оказывает, а мне блатные законы важнее!
Она была страшна в гневе, только Самохин ее не боялся, а, напротив, даже повысил голос:
– Киселева, сядьте!
– Спасибо, гражданин прокурор, я постою.
– Я дам вам денег и помогу бежать. Не только из изолятора, а из страны вообще. Вы даже не сбежите: вы просто уйдете.
Киселева оторопела:
– Что я слышу? И это мне предлагает сам прокурор? Прокурор? Хм… Где ж ты раньше был? – Она тоже повысила голос. – Я больше полугода кисну в этих стенах, мой адвокат не раз ходатайствовал мне об изменении меры пресечения, обращался даже в суд, но ты оставался глух к его стараниям, и суд почему-то его просьбу постоянно отклонял. Почему? Ты себе и суд подчинил, да?
– Попрошу мне не тыкать, уважаемая, – рассердился Самохин.
– Но знаешь, что самое интересное? Что сейчас я тебе верю. – Дарья нахмурилась. – Что тебе нужно, Самохин? Не ту ли самую медвежью услугу я должна тебе оказать?
– Ту самую. Но я прошу обращаться со мной как положено, на «вы».
– А зачем? Вы просите близких отношений, но представьте себе, как они будут выглядеть на фоне официального обращения.
– Ладно, как вам угодно. Но я не ошибаюсь – вы согласны? – Самохин не верил сам себе.
– Да, я согласна. Я принимаю ваше предложение: уж очень много и красиво вы мне наобещали. Но цена моей услуги должна