Как кошка с собакой (сборник). Андрей Жвалевский
себе, как я буду проделывать это «как-нибудь». Как-нибудь и проделаю! Чего заранее думать? Буду импровизировать.
И я снова принялся представлять, как она сидит в раскрытой форточке, старательно смотрит в сторону, но ноздри у нее уже расширяются, втягивают в себя аромат…
Перед входом в ее двор я немного замедлил бег. То ли хотел подразнить ее, то ли побаивался… А может быть, хотел растянуть удовольствие – сначала услышать ее чудесный запах, а уж потом ее саму.
Я вошел в двор и остановился.
Ее запаха тут не было. Я сперва подумал, что щучья голова в зубах отбивает все другие запахи, положил рыбу и принюхался. Пахло мокрыми после дождя стенами, метками – собачьими и человечьими, разнообразным мусором, бензином, резиной шин, людскими резкими запахами (особенно резко воняли женщины), пивом, дымом… Кошки не было.
Я пошарил взглядом, нашел ее окно – оно оказалось пустым.
К такому повороту я не был готов. Постоял немного, растерянно махнул хвостом пару раз и взял в зубы голову. «Куда я ее отнести?» – подумал я и тут же сообразил, куда…
…Вернулся я через час и вид, видимо, имел несколько пришибленный. Даже Вожак отбросил привычную тактичность и спросил в лоб:
– Ты где был?
– У мамы…
– Чего? – впервые в жизни я видел его таким ошеломленным. – У кого?
Я смущенно тявкнул.
– Слушай, Нос, – сказал Вожак, – ты мне нравишься. Но ты какой-то странный. Наверное, поэтому ты мне и нравишься. Но никто из нас не то что не навещает маму… даже не помнит о ней. Рассказывай.
И я даже с каким-то облегчением все рассказал: про мои визиты к маме, про то, как Лохматая ее навещала, то есть не навещала, а мама так говорила. И как я сегодня принес ей рыбью голову, а мама была уже совсем слабая от голода. Мне пришлось измельчать щуку зубами и чуть ли не силой пихать маме в пасть. А мама плакала и через силу жевала. Она все время говорила, что отец мною гордился бы, мне было неприятен этот скулеж, но я терпеливо жевал и пихал, пока она не съела все. А потом она уснула, и я выбрался из ее норы, поболтал с соседскими собаками. Оказывается, Лохматая уже почти год как погибла – неудачно погналась за мотоциклом.
Короче, я рассказал ему все. Кроме кошки, конечно. Что бы я ему про нее сказал? Что однажды на окне сидела кошка, которая вкусно пахла? Бред кошачий.
Он дослушал меня, покачал головой и сказал только:
– Ты очень странный, Нос…
Проснулась я глубоким вечером. Потянулась и вышла в зал. Мамуля тут же заорала как резаная:
– Каська, Касенька нашлась! Где ж ты была? Я ж весь дом обыскала! Смотри, какой красивый котик!
Я аккуратно обошла мамулю и запрыгнула на колени к Ольке. Вот она меня понимает! Я чувствую, что она на моем месте вела бы себя точно так же. Поэтому и не искала меня, не суетилась. От Ольки веяло спокойствием и уверенностью в наших женских силах. Я потерлась об нее и пошла кушать – ночь впереди длинная. На кота, понятное дело, я даже не взглянула.
Я сидела в форточке, наслаждалась отличной