Моя шоколадная беби. Ольга Степнова
оставалось бесстрастным, не подавая никаких признаков жизни, а руки нагло и по-хозяйски обшарили всю ее, забравшись под покрывало.
Про пистолет она начисто забыла.
Такие хозяйские это были руки.
– А ты и правда живая, – открыл он глаза. – Тепленькая, гладенькая и без хвоста.
– Зато ты скоро сдохнешь. – Катерина смогла отпихнуть его руки только потому, что они сами этого пожелали. – У тебя температура градусов сорок. Тебе нужно в больницу.
– У меня в жизни не было негритянки! Давай меняться: ты мне на опыты свое клевое тело, а я тебе – свою незрелую душу.
– Сейчас я пойду в деревню, найду телефон и позвоню...
– Все-таки ты меня сдашь!
– Спасу. У тебя кровотечение.
Он закрыл глаза и опять стал похож на красивого молодого покойника.
Катерина шагнула к двери.
– Слушай, – подал он голос, – ответь мне на один вопрос. Ответь и иди.
– Ну?..
– А почему ты решила спасать меня, а не своего папика? Ведь ему вроде тоже нехорошо?
Катерина поднесла свою руку к глазам. В гранях бриллианта играло пламя свечей. Этих свечей в отражении было значительно меньше, чем в большом доме Роберта. Их можно было даже пересчитать.
– Раз, два, три, четыре, пять... – сказала вслух Катерина. – Шесть. Всего шесть. Не знаю. Честно, не знаю. Может, все-таки, я иду тебя не спасать, а сдавать?..
– Может быть. Жаль, что тебя не загрызли собаки.
– Не скажи. Вот вылечишься, отсидишь, и еще скажешь мне спасибо.
– А откуда ты все про меня знаешь?
– Ты стал героем криминальных новостей. Твою физиономию показывают чаще, чем лицо президента. Но это уже второй вопрос, а ты обещал один.
– Ладно, катись.
Но Катерина ни шага не сделала в темные и сырые сени.
Она подошла к покосившемуся деревянному столику, на котором стояли свечи, и стала перебирать лекарства, пытаясь в скудном свете прочитать их названия.
«Почему-то я его совсем не боюсь, – лихорадочными очередями стали атаковать ее странные мысли. – Может, потому что пистолет у меня? Может, потому, что он совсем слабый? А может, потому, что в банковскую барышню стрелял не он, а он даже наоборот, вроде как за нее заступался? А может, потому, что темных деревенских улиц я боюсь гораздо больше, чем тяжело больного, беспомощного бандита? Роберту, наверное, уже не помочь, а находиться наедине с мертвым несостоявшимся мужем намного страшнее, чем с чуть живым гангстером? Впрочем, от сердечного приступа не всегда умирают. А может, я его не боюсь... потому что у него такие хозяйские, наглые руки?..»
– Тебе повезло, – пробормотала Катя. – Тебе повезло. Во-первых, я понятия не имею, куда мне идти. Во-вторых, тут есть антибиотики и бинты. С ума можно сойти – ни валидола, ни нитроглицерина нет, а «Бисептол» и бинты есть...
– Впечатление такое, что ты грабанула аптечный киоск, и только теперь рассмотрела, чего там нахапала.
– Да, в некотором смысле мы коллеги.
–