Внимание… Марш!. Дмитрий Сенчаков
Дневальный на месте. Щемит, не краснея. Пнули в бок. Каптёра не видел? Тот зенки как распахнёт, увидал, что это мы, а не офицерьё, осклабился. Мотанул башкой в ответ в сторону парадной двери.
– Да где мы его искать будем? – взмолился Кирилл, когда просочились на улицу. – Айда в столовку. Может, кстати, он как раз там? Обедает!
– Твоя взяла, – махнул рукой Лёнч.
Припёрлись в столовую. По дороге даже пару раз честь отдали каким-то офицерам. Те обратили на нас ровно ноль целых фиг десятых и хрен сотых внимания. Стол наш оказался девственно чист. Мимо приключился дежурный по столовой с развозной тележкой. Перемещает полные кастрюли со щами.
– Майор Мордатенков на вас обед сегодня не заказывал, – отчитался он. – Только завтрак.
Вот те ещё один сюрприз. Ай да майор! Государственные средства зря не разбазаривает. Сказано – дуть на автобус. Подразумевается – в столовке бойцам делать нечего.
Ищем глазами каптёра. Но Степана не видать. В столовой не так и много личного состава – обед ещё только в самом начале. Рядом во главе длинного стола одиноко восседает живописный воинский чин, чёрт его разберёт кто. Крупный матёрый мужчина с тяжёлыми собачьими брылями, густыми брежневскими бровями. Смачно чавкает, обсасывая ложку. От ломтя хлеба отламывает, а не откусывает. Ну как такого не отвлечь болтовнёй.
– Простите, вы случайно не видели ефрейтора Чевапчича? – забылся Лёнч.
Воинский чин оторвался от щей и с любопытством заглянул в голубые наглые глаза. Даром, что находящиеся на почти недосягаемой высоте. Потом медленно оглядел всех нас.
– Смиррна! Хто такие?
– Первый взвод, вторая рота. Спортсмены, – скромно отвечаем, вытянувшись в струнку, – Майор Мордатенков…
– Майор Мордатенков, говорите?
К тому моменту я уже осознал, что попасть впросак было бы не столь обидно, как вляпаться здесь и сюда.
– Так что́, майор Мордатенков не объяснил товарищам спортсменам, как обращаться к старшему по званию?
– Виноват, товарищ… – спохватился Лёнч. Но звание воинского чина не знал.
– Старшина, – подсказал тот.
Меня прошиб пот. И точно…
– Старшина Речко́.
– Виноват, товарищ старшина, – настаивал Лёнч. – Больше не повторится.
– Ещё как виноват, рядовой. А повторится оно или не повторится – полевому суду неведомо. Вот сейчас пообедаю и буду решать, как с тобой поступим. Отделение, слушай мою команду. В расположение роты строевым шагом-мм-арш! Ждите меня там, салаги!
Мы ретировались бравым порядком. Смятение душ было полным и беспросветным. Хрен с ним, с обедом, но плясать на плацу до отбоя нам совсем не улыбалось. Кто его знает, чего взбредёт в башку своенравному старшине.
На крыльце казармы столкнулись с ефрейтором Чевапчичем. Тот сопровождал коротко выбритого молодого бойца с огромным тюком постельного белья на плече.
– Что, не могли меня в ленинской комнате подождать? – посетовал Степан, когда мы ему рассказали про конфуз со старшиной