Долгая дорога к тебе. Анастасия Доронина
это?
– Потому что я все равно отсюда без тебя не уйду. Даже если буду вынужден ждать до самой зимы!
…Когда эта зима действительно настала, я была влюблена в него так, что порой становилось страшно… Вижу, как сейчас: горят фонари, снежинки за окном танцуют свой древний и бесконечный танец. Тишина. Я смотрю в окно, теперь это окно его квартиры, где мы живем вместе, и жду – теперь уже я жду – Его…
У нас с Сергеем шикарная, завораживающая любовь, я живу одним – только тем, что он со мной, каждый день со мной, хотя и задерживается где-то все чаще и чаще… Но все-таки он со мной, и от этого каждый день, каждая минута – как сказка! Я каждый день благодарю судьбу за то, что мы встретились, каждую ночь прошу Бога помочь нам быть всегда вместе. Когда он рядом, не надо ничего другого, кроме как только наслаждаться его запахом, тонуть в его глазах, а если его нет рядом, вот как сейчас, то я не могу заснуть, потому что душу начинают атаковать разные тревожные мысли… И в такие минуты, чтобы отвлечься, я начинаю придумывать имена нашим будущим детям, мысленно спорю с Сергеем из-за того, кто у нас должен родиться первым, девочка или мальчик, – и самое страшное, что я даже представить себе не могу, что когда-нибудь эта сказка закончится!
Он звонит:
– Верка, ты ложись, не жди меня. Я сегодня задержусь. Дольше обычного.
– А завтра? Завтра весь день будет наш?
– Заметано! – Он смеется. – Мы так давно не были просто вдвоем, что, не поверишь, ты стала сниться мне ночами.
– Глупый, я же каждую ночь лежу с тобою рядом – только руку протяни!
– Ночь – это само собой, а я хочу видеть тебя при дневном свете.
– Так завтра?
– Завтра, Верка! Завтра! Обещаю!
Я кладу трубку и, стараясь отогнать грусть, подхожу к окну. Я готова ждать тебя столько, сколько будет нужно. Я стою у окна, а кругом белое нетронутое покрывало – в городе это увидишь нечасто. Завтра с утра люди будут спешить на работу и оставлять на нем свои следы. И тут мне в голову приходит бредовая идея. Я выхожу на улицу, пробираюсь к фонарю и падаю на снег, раскинув руки и хохоча, как ребенок. Смотрю в черное небо. Снег ложится мне на лицо и щекотно тает. И вдруг я понимаю, что плачу, что текут слезы, и мне хочется кричать от сознания того, какая же я счастливая. У меня есть Он, и пусть он придет под утро, но обязательно прошепчет мне на ушко: «Верка, я люблю тебя!» И это счастье! У меня есть этот снег, который тает на моем лице. И это тоже счастье. У меня есть весь этот мир, в котором я не больше маленькой снежинки… У меня есть моя любовь…
…И вот теперь – ничего этого не будет.
«У моего сына не будет отца… не будет отца… не будет, не будет…» – эта мысль, словно кипяток, ошпаривала мой мозг все последующие дни. Все остальное – окаменевшее в выражении упрямого осуждения лицо Сергея, острые от любопытства физиономии соседок, которым, разумеется, все подробности моего положения стали известны быстро и неизвестно откуда, испуганные глаза моей матери – ее тоже вовсе не обрадовала мысль называться «бабушкой» – все это проходило передо мной приглушенным фоном. Главным было то, что ребенок мой