Россия всегда права!. Александр Афанасьев
обиделся я.
– Gut… – наконец-то решился немец, возвращая мне паспорт, – das verrückt…[31]
Истребители нашли нас, как только мы преодолели километров десять и вышли из зоны ограниченных полетов – она была над островом, это были сектора снижения военных и гражданских самолетов. Мы направлялись в сторону авианосной группы, вертолет был гражданским – но все равно, это было достаточным основанием для проверки.
Вертолет, несмотря на весь его немалый вес, шатнуло – реактивный самолет не мог поддерживать такую же скорость, как вертолет, – и истребитель прошел над нами, описывая круг…
Я протиснулся в кабину, показал на наушники:
– Lassen?[32]
Немец, уже смирившийся с тем, что везет сумасшедших, знаком приказал дать мне наушники.
Аппаратура связи была германской, Telefunken, но все рации мира похожи одна на другую, чтобы квалифицированный радист мог работать на любой из них. Я надел гарнитуру рации, поставил на передачу, нашел частоту палубной авиации – три четыреста сорок килогерц, не забыл еще…
– …вертолет, направляющийся курсом норд-вест, немедленно назовите себя. Вы направляетесь к запретной для полетов зоне, ваш курс ведет к опасности, немедленно назовите себя, немедленно!
– На связи гражданский вертолет, курс норд-вест, позывной «Эпсилон-браво», повторяю – «Эпсилон-браво».
– Гражданский вертолет, этих позывных нет в таблице связи, назовите себя.
– ВВС, передайте этот позывной старшему летному офицеру на вашей посудине, немедленно, – я говорил по-русски, и то, что я говорил, показывало, что я знаю, кто на авианосце имеет право принимать решение и руководить летными операциями. – Повторяю, «Эпсилон-браво» для старшего летного офицера, немедленно.
– Гражданский вертолет «Эпсилон-браво», по фронту от вас запретная зона, не приближайтесь к ней, оставайтесь на месте.
Немец вопросительно посмотрел на меня.
– Продолжаем движение. Не торопитесь, баки полные.
Ответ пришел ровно через минуту.
– Гражданский вертолет «Эпсилон-браво», можете следовать своим курсом, запросите вышку три для обеспечения посадки. Удачи.
– Спасибо, и вам того же…
Я снял наушники.
– Erlaubt[33].
Ударный авианосец «Цесаревич Николай» находился примерно пятьюдесятью милями западнее, даже северо-западнее Азорских островов, он стоял по ветру, готовый выпускать самолеты. На палубе возились техники, стояла дежурная авиагруппа – я заметил четверку тяжелых самолетов дальнего рубежа и несколько, семь или восемь, легких. Чуть в стороне, у самой кормы стоял вертолет поисково-спасательной службы в полной боевой. Нас приняли на самую корму, там был нарисован большой белый квадрат, и два летных техника помогали нам с посадкой. Сели удачно – волнения почти не было, да и не страшны такому гиганту волны. Под сотню тысяч тонн водоизмещения – не шутки…
На летной палубе, пахнущей, как и на всех авианосцах, реактивным топливом и горелой
31
Сумасшедшие (
32
Позвольте? (
33
Разрешено (