Александр Борисович в стране великанов. Елена Борисовна Косс
ли он себя? Возможно, но он плакал, горько и безнадежно.
Звезды пустые и такие маленькие на утреннем небе, еще ночью, бывшие блестящими и пышными, наобещали ему блеска, величия и груды денег,
а вместо величия и вседозволенности, ради которых он и добивался денег, он смиренно влачился на холм, наполнившись молоком, как дойная огромная корова, где вымени была отдана вся тщедушность существа. Закружили городские вороны, которым, здесь, в огромном городе, удача заменила жизненный опыт.
Он еще какое-то время лежал на спине, придавивши рюкзак, наполненный молоком, сыром и творогом.
Ему хотелось, чтобы вокруг собрались дети, жена, сослуживцы, почитатели, обещанные звездными. Алочка подбежала бы запыхавшись, она всегда начинала часто и сбивчиво дышать в его присутствии; и чтобы все они принялись бы жалеть его и хвалить, хвалить и жалеть пока он жив и может порадоваться или, хотя бы, пожурить их за нерасторопность.
Он поднялся, и не отряхиваясь, уныло продолжил взбираться на холм:
– Плохого хочешь, думал он, мысленно обращаясь то к одному, то к другому врагу своему, объединяя в это кольцо и всех им встреченных.
– Плохого хочешь???!!!!!
Ужасной силы крик потряс покои королевы. Со стола свалилась чашка тонкого фарфора и разбилась на мелкие осколки.
Такой голос мог принадлежать только великану принцу.
Не обратив внимания на саму суть прозвучавшего вопроса, королева бросилась к окну.
Во дворе медленно бродили, пощипывая травку, две белые козочки.
Придворный повар внимательно смотрел на стаю диких гусей, опрометчиво остановившуюся в королевском дворе на одну только ночь.
Пастух рассказывал пастушке сказку, которую еще его дед рассказал его бабушке.
Второй министр стоял за спиной первого министра, в то время, как первый министр сидел на скамеечке и тихонько похрапывал, пригревшись на солнышке во время обеденного перерыва.
Сразу за оградой виднелся холм. Никто не спешил к королеве навстречу по единственной дорожке королевства. Солнце поднялось над двумя яблонями дворцового сада, почти касающимися своими верхушками горячей круглой солнечной сковородки. Белоснежные цветы на верхушках деревьев превратились в яблоки, в то время, как на нижних ветках деревьев по прежнему цвели цветы. Через несколько минут на самых верхних ветках яблоки уже стали печеными, на средних яблоки только зарумянились, как щеки королевы, а внизу, по- прежнему, цвели прекрасные белые цветы.
В тот же час в сад прибежали поварята и посбивали печеные яблоки с верхушки деревьев. Мальчишки оборвали румяные яблоки и запрятали их по карманам. В цветах зажужжали шмели, и горничная сломала несколько веток, чтобы украсить белым прекрасным букетом покои королевы.
Солнце близилось к закату, а королева растерянно стояла у окна. Надежда, заметно ослабевшая за несколько последних лет, оттеснила к снам тот облик молодого сильного и прекрасного принца, которого ждала прекрасная королева, грустно