Лирика. Давид Самойлов

      Я наконец услышал море, —

      Оно не покладая рук

      Раскатывало у Бомбори

      За влажным звуком влажный звук.

      Шел тихий дождь на побережье,

      И, не пугая тишины,

      Пел только мужественно-нежный,

      Неутомимый звук волны.

      Я засыпал под этот рокот,

      И мне приснился сон двойной:

      То слышал я орлиный клекот,

      То пенье женщины одной.

      И этот клекот, это пенье

      И осторожный шум дождя

      Сплелись на грани сновиденья,

      То приходя, то уходя…

      Отцы поднимают младенцев,

      Сажают в моторный вагон,

      Везут на передних сиденьях

      Куда-нибудь в цирк иль в кино.

      И дети солидно и важно

      В трамвайное смотрят окно.

      А в цирке широкие двери,

      Арена, огни, галуны,

      И прыгают люди, как звери,

      А звери, как люди, умны.

      Там слон понимает по-русски,

      Дворняга поет по-людски.

      И клоун без всякой закуски

      Глотает чужие платки.

      Обиженный кем-то коверный

      Несет остроумную чушь.

      И вдруг капельмейстер проворный

      Оркестру командует туш.

      И тут верховые наяды

      Слетают с седла на песок.

      И золотом блещут наряды,

      И купол, как небо, высок.

      А детям не кажется странным

      Явление этих чудес.

      Они не смеются над пьяным,

      Который под купол полез.

      Не могут они оторваться

      От этой высокой красы.

      И только отцы веселятся

      В серьезные эти часы.

      Веселым зимним солнышком

      Дорога залита.

      Весь день хлопочет Золушка,

      Делами занята.

      Хлопочет дочь приемная

      У мачехи в дому.

      Приемная-бездомная,

      Нужна ль она кому?

      Белье стирает Золушка,

      Детей качает Золушка,

      И напевает Золушка —

      Серебряное горлышко.

      В окне – дорога зимняя,

      Рябина, снегири.

      За серыми осинами

      Бледнеет свет зари.

      А глянешь в заоконные

      Просторы без конца —

      Ни пешего, ни конного,

      Ни друга, ни гонца.

      Посуду моет Золушка,

      В окошко смотрит Золушка,

      И напевает Золушка:

      «Ох, горе мое, горюшко!»

      Все сестры замуж выданы

      За ближних королей.

      С невзгодами, с обидами

      Все к ней они да к ней.

      Блестит в руке иголочка.

      Стоит в окне зима.

      Стареющая Золушка

      Шьет туфельку сама…