Алгоритм смерти. Стивен Хантер
сказал Чарльз.
Обернувшись, Лавелва подошла к своему столу – точнее, просто к столу, поскольку он лишь находился в комнате и не принадлежал никому из воспитателей. Она не увидела ничего такого, что можно было бы превратить в опасное оружие: ни ножа для бумаги, ни пилки, ни ножниц – ничего. Здесь не было даже линейки. Очевидно, поскольку вокруг крутились такие озорные сорванцы, комната была предусмотрительно освобождена от всех опасных предметов.
И тут взгляд Лавелвы упал на журнал дежурств, перекидную тетрадку, вставленную в скоросшиватель с тремя кольцами. Открыв скоросшиватель, она увидела, что вдоль корешка проходит стальная или, по крайней мере, просто металлическая пластинка. Раскрыв кольца, вытряхнула листы бумаги, затем сделала усилие и вырвала пластинку из корешка. Скоросшиватель оказался полностью изуродован, картонный корешок развалился, но зато у Лавелвы в руках остались одиннадцать дюймов острой стали, хотя и с ненужными довесками в виде трех колец. Захлопнув кольца, Лавелва засунула стальную полоску сзади за пояс джинсов. Затем она снова повернулась к мальчикам.
«ЧАРЛЬЗ 15–17» стоял, указывая в коридор.
– Я вижу чудовище, – сказал я.
Лавелва обернулась и сквозь стекло, отделяющее детскую комнату от коридора, увидела силуэт вооруженного мужчины.
Их было шестеро, но миссис Ренфелс, управляющая, совсем сломалась. Все шестеро женщины, все перепуганы насмерть, за исключением Молли, которая беспокоилась не столько за себя, сколько за мать и сестру Салли. Даже бойкая продавщица Роза притихла, охваченная страхом.
– Сейчас ты все равно не сможешь выяснить, что с ними, – сказал Рей Молли. – Сначала ты должна подумать о Молли. Полностью сосредоточиться на том, чтобы сохранять спокойствие и ждать. Только так ты сможешь победить.
Ни о каком уединении не шло и речи; все они втиснулись в крохотную кладовку в глубине магазина, устроившись под манекенами и коробками с бюстгальтерами, пеньюарами и всеми прочими предметами женского нижнего белья, созданными для возбуждения воображения мужчин, которые теперь казались совершенно чуждыми в этом мире.
– Я должна знать, – упрямо произнесла Молли, стараясь унять тревогу.
Салли в свои пятнадцать была невозможно хорошенькая, с умными живыми глазами, стройным девичьим телом и изяществом, еще только переходящим в женское обаяние, а мать по-прежнему оставалась уверенной и решительной, хотя она еще не до конца привыкла к американскому образу жизни. Молли было плохо при мысли о том, что двое самых уязвимых членов ее семьи оказались в смертельной опасности. Когда она в последний раз разговаривала с матерью и сестрой по сотовому, те находились на первом этаже, как раз там, где боевики окружили заложников. Но если им посчастливилось оказаться у внешнего периметра, может быть, им удалось прорваться к выходу? Молли изнывала от желания позвонить родным, но она с ужасом думала, что они могут сейчас сидеть в толпе заложников, про которую говорил Рей, и телефонный звонок привлечет к ним ненужное внимание.
– Как