Предсказанная любовь. Марина Залесская
за такой урон всего лишь десяток ударов плетью. Адекватное наказание, я считаю, – закончила она совершенно спокойно.
Он пытался понять, что более возмутило его: то, что эту чудесную девушку били плетью или то, что она считает это «адекватным наказанием».
Мирослава прервала его размышления.
– Можно я умоюсь?
– Да, конечно, – Даниель проводил её в ванную комнату.
Он взял телефон, чтобы вызвать для девушки такси. Просмотрел несколько пропущенных СМС и не стал отвечать.
«Провожу её и отвечу», – решил он и выключил звук телефона.
Потом он прошёл к двери, схватил её рюкзачок и быстро просмотрел его. Рюкзак был почти пуст, как он и предполагал. Упакованные в странные светящиеся пакеты пара белья, щетка для волос, зубная щетка, маленькое зеркальце, тюбик помады. Какой-то гаджет, IPad, скорее всего. И всё. Ни документов, ни денег, ни даже телефона.
Скрипнула дверь, он положил рюкзак на место и вернулся обратно.
Девушка вышла из ванной умытая, сияющая, волосы аккуратно убраны за уши. Губы нежные, мягкие, блеска на них уже нет. Глаза переливаются родниковой водой. Она улыбнулась ему своей чудесной улыбкой.
– Мне пора, спасибо тебе, Даниель, – развернулась к двери и…
Не дав ей сделать и шага к выходу, Даниель встаёт с дивана, обнимает девушку, притягивает к себе, гладит по прохладной щеке. Она замирает и не шевелится, смотрит на него, не отводя глаз.
Мысль о том, чтобы отправить девушку восвояси, улетучивается вместе с мыслью, о том, что она совсем-совсем молодая и совсем незнакомая.
Он прижимает её к себе ещё крепче, слышит, как быстро бьется её сердце, видит капли воды на ресницах, стирает их губами. Или это слёзы?
Девушка пахнет молодостью, свежестью, чем-то нежно-цветочным. «Ромашкой, – вспомнил он». Он целует гладкую нежную шею, тонкие плечи, ключицы, опустив руки вниз, забирается под платье, пробегает пальцами по узким девичьим бедрам. Оттянув резинку трусиков, руки движутся дальше к низу горячего живота. Девушка молчит и смотрит на него. Её лицо почти спокойно, лишь слегка подрагивают брови и глаза усиливают сияние.
– Закрой глаза, – просит он, не в силах выносить этот одурманивающий магнетический свет.
– Нет, – отказывается она, – я хочу всё видеть.
Она поднимает ему футболку, сводит обжигающие руки у него на спине.
Так, застыв, они стоят совсем немного, всего минуту, но ему она кажется вечностью. В голове звенело, и он не мог дышать полной грудью.
«Колдует она, что ли?» – подумал он.
Сжав девушку до хруста в ребрах, он накрыл поцелуем нежные губы. Девушка вздрогнула и неумело ответила. От возбуждения бегали мурашки, бухало сердце.
– Пошли, сказал он, – и, не выпуская девушку, будто бы боялся, что она исчезнет, отвел её в спальню.
Комнату бледно заливал свет луны, деревья, оставляя тёмные тени, обмахивали окно ветками. В темноте её глаза сияли ещё ярче.
Он попытался расстегнуть мелкие, почти невидимые среди вышивки, пуговицы на