Фамильный оберег. Отражение звезды. Ирина Мельникова
Волосы и борода золотом отливают и кольцами завиваются, совсем как шкурка молодого барашка. А глаза той же небесной голубизны. И одет всадник в те же одежды: кафтан на нем алый, будто вечерняя заря, а по нему серебряные звезды сверкают. Пояс шелковый, и сапоги необычно скроены. Только теперь она знала его имя. Мирон! Ее любимый. Но как испугалась Айдына, завидев его. Отпрянула, принялась глазами искать, где спрятаться. Но Мирон улыбнулся ласково, протянул к ней руки. Теплые пальцы коснулись ее запястья. Мимолетное касание, словно порыв ветерка… И голос его услышала. «Айдына, – сказал Мирон, – радость моя!..»
Не знала она орысского слова «радость», но почувствовала, как разлилось по телу тепло – пленительное, будто солнечный луч в начале весны. Как запах первых цветов, сводившее с ума, воистину колдовское очарование вложило ее руку в ладонь Мирона и безрассудно повело по ступеням крыльца наверх, в его покои. И там, без тени колебания, безбоязненно приникла к нему, как приникает к земле трава, чтобы напиться ее соками…
Она проснулась, хватая ртом воздух, как после долгой скачки против ветра. Проснулась на своем девичьем ложе, одна, с мокрым от слез лицом. И долго лежала с открытыми глазами, бездумно уставившись в темноту. Воспоминания рвали сердце.
Айдына уткнулась лицом в подушку и глухо застонала, замычала, как раненая оленуха. Утром она сядет в седло воина. Исполнится давняя мечта! Но почему ж эта давняя мечта сбывается через великое горе, боль утрат и потерю любви? Завтра она даст обет провести свою жизнь в седле, охраняя свой улус, защищая свой народ…
Но сейчас ей ничто не мешало прощаться с любовью. Той любовью, которая проснулась в ней прежде, чем она поняла, что такое любовь. Той любовью, что опутала ее чарами, вытеснив ненависть и подозрения. Там, в остроге, она чувствовала присутствие Мирона даже за толстыми стенами, а его взгляд преследовал днем и ночью…
Ведь поначалу она ненавидела и его, и Олену, и Захарку, и Фролку – всех, кто почти все время был рядом: кормил, поил, развлекал, что-то говорил, больше непонятно, но ласково, менял повязки, промывал рану отварами…
Она терпела, смирившись с тем, что слаба, и только закрывала глаза, чтобы не выдать свою ненависть. Едва подняв голову от подушки и оглядевшись по сторонам, она готова была порвать зубами любого орыса. Верила, что воины Мирона убили отца и его дружинников. Но прошло время, и она поняла, что орысы здесь ни при чем.
Многие слова из речи орысов она узнала еще от Фролки и Никишки – бывших пленников ее отца. Быстро схватывала чужой язык Айдына. Другое дело, что не всегда показывала, как хорошо владеет им. Она слушала, сопоставляла, сравнивала, а после увидела у Мирона нож, который орысы нашли в теле ее отца, и все поняла. Страшным оказалось то откровение. Но во сто крат усилило ее желание вернуться в родной улус. Только из острога не спешили отпускать. Может, боялись за ее жизнь или что-то другое мешало?
Она снова закрыла глаза, надеясь увидеть Мирона, но увидела другой сон – страшный…
Над ее головой ярко сияли звезды. В воздухе висел тяжелый, раздиравший