Мальчишки, мои товарищи (сборник). Владислав Крапивин
и мы увидели, что он совсем молодой.
Перестав смеяться, он заметил, что, хотя нас и больше, но потрёпаны мы сильнее его.
– Вот что, шерлоки холмсы, – сказал «шпион». – Мне всё-таки надо встретиться с… с моим сообщником. Так что доставляйте меня обратно.
Мы заняли место в лодке. Игорь устроился на корме и сидел молча, по вполне понятной причине не желая быть узнанным. Толик был мрачен, его печалило исчезновение тележки и вытекающие из этого неприятности.
Остальным было весело.
Лодка остановилась в том же месте, что и в прошлый раз. Художник поправил понятую шляпу, выскочил на берег, и, махнув нам рукой, направился к беседке, возле которой смутно виднелась фигура в белом платье.
Вдалеке послышался бой часов. Двенадцать раз…
– Эх и влетит же нам дома, – протянул Генка, завёртывая в мешок ружье.
– А-а… Семь бед… – беспечно махнул рукой Игорь.
Владик, включив фонарик, рассматривал колено; оно было разбито, и кровь стекала по ноге чёрной струйкой.
– Наверное, попадет, – согласился он. – А за что? Как будто мы виноваты… Это шпион виноват, что оказался ненастоящим.
И, наклонившись, он стер с ноги кровь рукавом белой рубашки…
1958 г.
Четыреста шагов
После «мертвого» часа жизнь в пионерском лагере пошла по-старому. Родители разъехались. Ребята дожевывали привезенные гостинцы.
Виталька сидел у палисадника и смотрел сквозь деревянные планки па дорогу. Он нарочно ушел в дальний уголок. Здесь никто не мог увидеть, что Виталька глотает слезы.
Отец не приехал, хоть и обещал в письме.
Виталька ждал его с утра. В одиннадцать часов пришли два заводских автобуса, но среди приехавших гостей папы не оказалось.
Виталька успокоил себя: «Приедет с Володей». У их соседа Володи Крюкова была своя машина.
Теперь уже близился вечер, и ждать не стоило. Виталька это понимал. Но как только вдали появлялось золотое от солнца облачко пыли, он прижимался лицом к планкам палисадника и ждал, когда машина подойдет поближе. Чаще всего это был загородный автобус или какой-нибудь «москвич» с дачниками. Проезжал иногда колхозный грузовик. А знакомой «победы» с брезентовым верхом не было.
Автомобили скрывались в роще за поворотом, пыль оседала на придорожные кусты. И Витальке делалось еще тоскливее…
Юлька подошла совсем неслышно. Виталька вздрогнул от её голоса и поспешно стряхнул с ресниц предательские капли.
– Что, Вить, не приехал твой папка?
Он только покачал головой, чтобы не выдать себя голосом. И не обернулся. Больше всего не хотелось показывать при Юльке, что у него глаза на мокром месте. Ни при ком не хотелось, а при Юльке особенно.
Наоборот, надо, чтобы Юлька считала его твердым и смелым. Виталька очень мечтал об этом. Правда, никому на свете он не рассказывал про такие свои мысли, а Юльку даже дразнил при ребятах «мухомором» за красный сарафан с горошинами.
Но когда Виталька оставался