Серебристое дерево с поющим котом. Владислав Крапивин
у негодника хватало. А вот на учёбу…
– А ну, иди сюда, шишкабула, двоечник несчастный, – сказал профессор нехорошим стереофоническим ультразвуком. – Иди, иди…
Зелёная Пуба на всякий случай сразу заревел:
– Ага, “двоечник”. А как быть семёрочником, если всего два хвоста? Сколько прошу, купи ещё…
– В наше время, – сказал профессор, – мы не клянчили деньги на хвосты у родителей. Каждый хвост мы выращивали сами…”
Или вот ещё:
«Машину времени бабка Анюта сделала сама, из дребезжащих часов-ходиков. Ей не так уж и хотелось в прошлое, но цены в магазинах и на рынке в наше время сделались такие, что полетишь хоть куда: хоть в средневековье, хоть в “донашу эру”. Но далеко бабка не собиралась, только в тыща девятьсот тринадцатый год, с которым у нас любят всё сравнивать… Однако у главной шестерёнки отломился один зуб, и машина приземлилась не где-нибудь, а прямёхонько на палубе флибустьерской каракки “Ла Медуза”, в шестнадцатом веке. Пёстрая толпа одноногих и одноглазых злодеев тут же окружила бабку.
– Добро пожаловать, мадам, – с хихиканьем раскланялся крючконосый капитан в драном колете и рыжих ботфортах. – В нашей компании так не хватает красавиц.
– Я те дам “мадам”, мафия недорезанная! – рявкнула бабка Анюта и клюкой пробила гнилую палубную доску. – Он тут ишшо комплименты разводить будет! А ну, стать по росту в одну шеренгу!..
Пираты не знали, что раньше бабка была уборщицей в сто тринадцатой средней школе…»
Были у Сени Персикова и лирические произведения. Больше всех нравился читателям рассказ “На рассвете”. В нём говорилось, как мальчик летом жил у бабушки и однажды ночью, когда спал на сеновале, проснулся от непонятного чувства. От ожидания, что очень скоро случится что-то чудесное.
“В щели сочился странный свет: ни луна, ни заря, а что-то совсем непривычное. Мальчик выскользнул с сеновала. Над ближней рощей поднимались несколько разноцветных лучей. Мальчик пошёл туда по холодной, усыпанной предутренней росою траве…
Пройдя опушку, он увидел на поляне… какое-то сооружение. Нет, не летающую тарелку, не звёздный корабль, а что-то похожее на круглый терем. Разноцветные лучи били с крыши. Светились в тереме окошки. На поляне было светло.
По траве ходила рыжая девочка и собирала ромашки.
Девочку окликнули из открытой двери. Она оглянулась и что-то ответила на непонятном языке. Видимо, была недовольна. Её окликнули снова. Девочка взбежала на крыльцо, и мальчик очень опечалился, что больше не увидит её. Но девочка скоро вышла опять. Посмотрела в ту сторону, где в кустах прятался мальчик (заметила или нет?).
Потом она что-то развесила на отдельно растущей мохнатой сосенке. Как на новогодней ёлочке. И вбежала в терем.
Лучи и окошки погасли. И он… он расплылся, стал туманным и поднялся в небо, как тёмное облако.
Мальчик подошёл к сосенке. На ветках висели бубенчики из тонкой листовой меди. Они