Маленькая волшебница. Интриганы. Татьяна Гуркало
как всегда, не слушалось. Ощущения изо всех сил врали. Было то холодно, то жарко, то начинало пахнуть свежей выпечкой, а то во рту появлялся мерзкий кислый вкус. В какое-то мгновение Висцэ даже услышал как у какого-то не шибко живого тела заполошно забилось сердце, но хранящая его паутина и шелковые нити тут же это сердце успокоили, не дав телу без разума ожить и задышать.
Садился на своем странном ложе Висцэ целую вечность. Другую вечность он обрывал с себя остатки патины, пытался растереть руки-ноги и рассматривал место, в котором оказался. Правда, ничего интересного, кроме тел в паутине, здесь не было. А они лежали на чем-то до странности похожем на жертвенники. Да и, не зная, вряд ли можно было сразу понять, что свертки на камнях – запасные тела вечного короля.
– Мерзкий недоумок, – проворчал Висцэ.
Получилось невнятно, хрипло и незнакомо.
С камня Висцэ слезал еще одну вечность. А в итоге попросту рухнул, причем так неудачно, что тело прострелило болью от подвернутой стопы до самой макушки. Он даже испугался, что умудрился заработать вывих, свалившись с камня высотой в половину человеческого роста. Но обошлось. Да и тело стало реагировать быстрее и правильнее, словно боль помогла ему, наконец, понять, что и как действует.
Пойти с первой попытки тоже не получилось. Висцэ несколько раз упал. Один раз чуть не сорвал паутину еще с одного тела, но все-таки, кое-как доковылял до коробки под стеной. Шел он туда в смутной надежде, что это сундук и что там есть одежда. Впрочем, насчет того, что сундук, он даже не ошибся. Правда, были там какие-то странные приспособления, похоже, ритуальные, а еще куча накопителей, заполненных, но, увы, энергией совсем Висцэ не подходящей. От них прямо воняло демоном, причем, старым. И Висцэ еле удержался от того, чтобы шарахнуть по этим накопителям своей силой. Мерзкие же вещички.
– Проклятье, – пробормотал божественный посланец, доковыляв до двери.
Разгуливать голышом где бы то ни было, было не лучшей идеей. Но оставаться в этом помещении наверняка еще хуже. Тот, кто войдет, может и не заметить, что на одном из камней-лежаков валяются всего лишь ошметки паутины и нет никакого тела. А вот голого парня, неуверенно стоящего и трясущегося от накатившегося холода, он не может не увидеть. Разве что абсолютно слеп.
– Проклятье.
Дверь оказалась заперта. На засов. Причем, что странно, с этой стороны. То ли с другой стороны был механизм, способный этот засов отодвинуть, то ли что-то магическое, Висцэ разбираться не стал. Ему просто хотелось выйти. Очень. И срочно. То ли интуиция, то ли предчувствие этого требовали так громко, что заглушили даже голод. И Висцэ уперся ладонью в огромный засов и стал постепенно его сдвигать. Потом постарался толкать сильнее, но так он почему-то застревал. А когда хотелось проклясть уже весь этот мирок, а потом лечь и повторно умереть, засов преодолел какую-то черту, за которой заскользил практически самостоятельно и очень быстро. А Висцэ не успел среагировать и в который раз упал, еще и дверь боднул. А потом с большим трудом встал.
И в коридор,