Маленькая волшебница. Интриганы. Татьяна Гуркало
амулеты, врученные Тивашем, все еще временным главой службы контроля, хотя Ромул начал подумывать о том, чтобы уговорить его быть постоянным, так и Ларама, все время ворчавшая о том, что умников с зельями пора начинать проклинать в отместку.
Ромул даже был не против, хотя на словах возражал.
В общем, с Ларамой все было просто. Она защищала, даже от девиц. И ее невозможно было ни перекупить, ни переубедить.
А вот с Тивашем было сложно. Он был слишком хорошим профессионалом. Но служил, к сожалению, Ромулу вовсе не в первую очередь. А никого лучше не было и не предвиделось. И бедный император как-то даже пришел к выводу, что это не так и плохо. Хотя бы была уверенность, что его не перекупят «честные и благородные» советники, что он не поддастся обаянию со-Яруна и уж точно не станет служить Золотым Туманам. А это уже не мало. Да и с волками, засевшими на Хребте Дракона, можно договориться. Вроде бы. Ларама обмана там не чуяла.
С другой стороны, а зачем им обманывать? Их желания и желания Ромула сейчас совпадают.
Очередная дебютантка выдержала паузу, кланяясь, каким-то чудом не выронила грудь из-за корсажа и гордо ушла.
– И за кого они меня принимают? – спросил сам у себя Ромул и едва сдержал злорадную улыбку.
Танцевать с этими девицами он не собирался.
На первый танец были заранее составлены пары, чтобы какая-нибудь особо невезучая дебютантка не осталась без партнера и не была вынуждена с позором подпирать стену. А на все остальные у Ромула была отговорка – у него болела нога, якобы раненая очередным возжелавшим императорской смерти недоумком. Главное, не забывать все время хромать на одну и ту же, а слухи быстро разнесутся и обрастут подробностями.
Так что раненый император немного посидит, полюбуется первым танцем. В соседний зал к столам с разбавленным «женским» вином и мелко нарезанным сыром он тем более не пойдет, демонстративно хромая, скроется в комнатке за троном. А один из стражников с удовольствием проговорится, что накладывать уменьшающее боль плетение. И если после этого какая-то дуреха все-таки наберется наглости и попытается пригласить раненого императора на девичий танец, ее с удовольствием заклюют другие цыплята, вместе с прочими «сочувствующими».
Давать кому-либо повод вообразить, что понравилась самому императору Ромул не собирался. Если уж их родители хотят выдать дочек за него замуж, пускай играют честно – приходят и пытаются заключить какой-то договор, а не подсовывают декольтированных дурех, верящих в сказку о чайке-деве, в которую безумно влюбился император, едва увидев ее обнаженной.
– Лишь бы не начали голышом по дворцу бродить, – пробормотал Ромул, когда последняя дебютантка, наконец, убрела к стене, дожидаться кавалера и начала танцев. – Хватит с меня этих безумных невест.
Невесты из дворца все еще никуда не делись. Нескольких удалось выдать замуж, остальные затаились и теперь стараются пореже попадаться императору на глаза. То ли так понравилось жить во дворце.