Счастью равная даль. 2 книга. Михаил Зайцев
красоту рассеянную эту
Легонько убаюкивать в горсти,
Всем сирым, всем обиженным нести.
И принимать душой благую весть,
И веровать, что счастье в этом есть!
«Опять тревожат душу сны…»
Опять тревожат душу сны,
Что и печальны, и грустны.
Не о любви, не о заботе,
Они всё более – в полёте.
Они в полёте, что – как свет,
Его в земных заботах нет.
Он славен дивной высотой
Над повседневною тщетой.
…Но в том, мой милый, и беда,
Что сон взметнётся иногда
Взглянуть на всех родных, любимых,
Земной заботою томимых.
В первый класс
Пора мне!
Мама добрым словом
Напутствует, не сводит глаз
С меня, а я стою в обновах —
Сегодня в школу, в первый класс.
И мама, солнечно-проста,
Суёт мне шоколада плитку
И открывает мне калитку,
Как будто райские врата!
Апокалипсис
Новую осилили высотку —
Сгинули в космической дали.
Ближе, ближе подлетаем к солнцу —
Дальше, дальше от родной земли.
Страшно ведь, что мать-земля в дорогу
Не благословит нас никогда:
«Улетели? Ну, и слава богу!
Хорошо бы, если навсегда!»
«Ну и что ж я имею…»
Ну и что ж я имею
На скончании дней?
Что имею – лелею,
Да и нету милей
Детства, поля, степи на закате
И у речки – костра,
Приглушённого голоса бати:
«Вновь клюёт густера!
А с неё не уха, а – похлёбка…»
Ну а где-то в крестьянской избе
Мама в окна засмотрится робко
В благодарности Богу, судьбе.
А вернёмся – раздеться поможет,
Щи – на стол, ну и прочую снедь…
И на скатерть ладони положит,
На меня станет долго глядеть.
«В чернозёме, на суглинке…»
В чернозёме, на суглинке,
И в моей душе
Ветру, зёрнышку, былинке
Дом готов уже.
– Тук-тук-тук!
– Откуда родом
И рождён кем ты?
– Той же матушкой-природой,
Те ж лица черты.
Узнаёшь?
– Да хватит врать мне!
– И не думал врать!
– Значит, мы с тобою – братья?
– Ну, конечно, брат!
«Впереди горит поляна…»
Впереди горит поляна
Ягодой осенней рдяно.
Я бреду с лукошком
Ягодной дорожкой.
Голову склоняю вниз,
Земляничный сдвину лист —
– Милая красавица,
Разреши представиться?!
А она в ответ:
– Возражений нет!
В небо гляну: около
Голубого облака
Земляникой рясною
Свисло солнце красное.
И