Гипсовый трубач. Однажды в России. Юрий Поляков
голову, аристократично выпрямив спину, и подносила ко рту ложку плавными королевскими движениями.
– Ласунская, – шепнул Жарынин, перехватив взгляд соавтора.
– Боже мой! Она!
А навстречу им уже спешила, по-утиному переваливаясь, сестра-хозяйка, низенькая и очень толстая женщина в белом накрахмаленном халате. Ее улыбчивое румяное лицо покоилось на пьедестале из трех подбородков.
– Ах, Дмитрий Антонович! – воскликнула она. – Давненько вы у нас не были! Куда же мне вас посадить?
– Полностью доверяюсь вам, Евгения Ивановна! – сказал Жарынин с чуть внятной обольстительностью.
– Вам ведь там, где потише, и чтоб не приставали? – спросила она, принимая игру и кокетливо закатывая глаза.
– Вы же понимаете… Заговорят насмерть!
– Я вас всегда понимаю, Дмитрий Антонович! – уже почти призывно засмеялась Евгения Ивановна.
– Какая редкость – женское понимание! – тяжко вздохнул режиссер.
Вникая в разговор, Кокотов внезапно озадачился: а что, собственно, Жарынин будет делать с этим женским шаром, если флирт дойдет до своего естественного финала?
– А вон столик у колонны! Как для вас держала! Там сейчас Ян Казимирович. Он, конечно, не молчун, но меру знает!
– А кто еще там сидит?
– Жуков-Хаит. Но он сейчас Жуков и почти не разговаривает.
– И это все?
– Нет, там еще сидел Меделянский с новой женой. Совсем молоденькая! Но сейчас он в Брюсселе – судится за Змеюрика. Обещал, если выиграет, всех неделю поить шампанским! – восторженно сообщила Евгения Ивановна.
– Сомневаюсь, – хмыкнул Кокотов, зная легендарную скупость Гелия Захаровича.
– Кстати, совсем забыл! – воскликнул Жарынин. – Это мой соавтор – Андрей Львович Кокотов. Автор знаменитого романа «Полынья счастья»!
– Ой, а я читала! – по-девчоночьи зарделась сестра-хозяйка, причем покраснели только складки шеи, а густо напудренное лицо осталось белым. – Но ведь это, кажется, иностранная женщина написала?
– Совершенно верно: Аннабель Ли. У вас прекрасная память!
– Да, точно – Аннабель. Фамилию я не запомнила – очень короткая… А как же это так получается?
– Ах, бросьте, Евгения Ивановна, если вы завтра подпишете меню «Евгений Иванович», вы же от этого мужчиной не станете!
– Не стану… – согласилась она, с недоумением глядя на Кокотова. – Ну надо же!
– Только ни-ни, никому! – предупредил режиссер, приложив палец к губам. – Художественно-коммерческий секрет!
– Ну что вы! Я же понимаю! – посерьезнела сестра-хозяйка, и ее глаза блеснули тайной.
– Значит, у колонны? – переспросил Жарынин.
– У колонны! – подтвердила она, и это прозвучало как отзыв на пароль.
Соавторы двинулись через зал. Старики и старухи замирали с ложками в трясущихся руках и провожали их слезящимися любопытными глазами.