Калинов мост. Трилогия. Александр Феликсович Каменецкий
визг, ор, вопли, рычание, скрип, уханье, стук, рёв, лай, писк, гам и даже плач окружили меня со всех сторон. Я расширившимися от ужаса глазами скользнул вокруг себя. Вот это я точно сделал совершенно зря. Таких страшных рож я никогда раньше не видел даже в кошмарах, да и представить себе не мог. Рога, копыта, перекошенные свиные рыла, с огромными светящимися ненавистью глазами, с когтями и зубами, скребущими невидимую преграду. По воздуху словно по стеклу текли мутные потоки, не то слюни, не то сопли, не то яд, не то зелёная кровь.
Я не смог терпеть тот ужас, что творился вокруг меня, я зажмурил глаза что есть сил, закрыл голову руками, одновременно закрыв ладонями уши, пригнулся к самой земле и замер. Это слабо помогало, вой этой своры чудовищ прорывался сквозь все заслоны, хорошо хоть сквозь крепко зажмуренные глаза я ничего не видел. И смотреть не собираюсь. Надеюсь только, что кот не соврал и круг выдержит. Успею ли я почувствовать, как эти когти и клыки начнут рвать меня на части? Ой, мама! Да что там твориться? Нет, не буду смотреть. С закрытыми глазами страшно, а с открытыми ещё страшней. Отстаньте от меня, оставьте меня в покое! Ни за что не открою глаза, пока всё не закончится. Долго ещё? Неужели до утра? Ты хоть чего-нибудь полезное знаешь? Ты же Гоголя читал, там что-то такое было. Ага! Читал! Самое страшное пропустил, по своему обыкновению. Но вроде как нечисть разбегается, когда петух орёт с утра. Нет, ну какой петух? Откуда здесь петух? Ты хоть одну деревню по близости видел? Нет! И петухов тут нет! Пропал я!
Что-то они притихли. Ну, относительно, конечно. Даже небольшой перерыв в таком шуме уже почти как тишина. Я приоткрыл левый глаз и сквозь пальцы выглянул наружу. Какие-то ужасные рожи по-прежнему пытались прогрызть и процарапать невидимый круг защиты, но значительная часть нечисти расчистила путь чему-то большому, надвигавшемуся слева из темноты. Что это они задумали? Кто-то из нечисти бросился помогать тому, кто приближался к кругу. Ой, плохо! Явно тяжёлую артиллерию подтянули. Я старался разглядеть, что же за чудище там в темноте. Оно шагало неуклюже, переваливаясь из стороны в сторону, шаря перед собой длинной рукой, словно слепое. От каждого его шага раздавался металлический лязг, и вздрагивала земля. Да ведь это Вий! – догадался я. Я хоть повесть про Вия и не дочитал, но представление-то имею. Вот теперь точно мне конец. Сейчас веки ему подымут – и амба! Чем там у Гоголя кончилось? Помер Хома Брут? Точно, помер! Как на Вия глянул, так и не спас его никакой круг. Так! Так! Нельзя смотреть на него! Только не смотреть! Я зажмурил глаза со всей силы.
Вдруг прямо передо мной что-то взорвалось со страшным грохотом и треском. Меня обдало волной жара, я прикрыл лицо рукой и невольно открыл глаза. У меня перед самыми глазами рассыпая искры покачивался яркий горячий огонёк. Идиот! Я же совсем забыл про цветок. Я же здесь именно из-за него. Так. Помнишь? Хватать и бежать. Я протянул руку и отдёрнул. Горячо же! Тебя ведь предупреждали. Дрожащими руками я схватил кусок холстины, лежащий передо мной, накинул на пылающий огнём цветок. Прекрасно понимал всю глупость и нелепость своих действий. Ну как обычная