.
Попыталась лечь в кровать, но не могла найти себе положения, чтобы умерить терзание души. Вставала под душ, но даже горячая вода, которая часто спасала ее и от головной боли, и от тяжелых дум, не помогала в этот раз.
– Только, пожалуйста, без глупостей, – озабоченно умолял Антон, держась при этом на некотором отдалении от нее.
Спать он устроился на диване в гостиной. И от этого было еще горше. Ведь прошлой ночью они засыпали под одним одеялом. Спустя всего лишь сутки Антон превратился в чужого человека. Как это могло произойти при условии, что никакой ссоры между ними не было, никакого разногласия не наблюдалось? Мир и взаимопонимание теплились до последнего. Или Дина старательно не замечала проблем? Как говорят в народе, жена об изменах мужа узнает в последнюю очередь. Наверное, потому что не хочет их замечать. Принципиально не снимает розовые очки. А если смело взглянуть правде в глаза, то разве отношения были идеальными, коли появилась любовница? Появилась она, судя по всему, не вчера. Потому как уже и ребенка ждет, и муж уверен, что от него. Значит, Антона что-то не устраивало в их семье? Но почему он об этом молчал? Почему так долго не заговаривал о грядущих переменах? Зачем тянул? Может, не был уверен в новой пассии и еще надеялся сохранить семью? А может, о Дине заботился, пытался как можно дольше сохранить ее спокойствие? Изощренное благородство, предельно вежливое издевательство. Однако думать так о муже, с которым прожила в любви и согласии двадцать лет, категорически не получалось. Вот если бы он изменял открыто и врал, то она бы уже привыкла. Ей было бы не так больно. Наверно…
Дина запуталась в собственных размышлениях.
– А если бы я тебе не рассказала про звонок? – задалась она вопросом в промежутке между приступами отчаяния и душивших ее рыданий.
– Все то же самое было бы позже, – спокойно ответил Антон.
– Зачем ты тянул?
– Выбирал момент.
– Чтобы ударить больнее?
– Наоборот.
– Это жестоко.
– Прости, – пустил разговор по кругу Антон.
Дина снова громко заплакала, сотрясаясь всем телом.
Так продолжалось всю ночь. Утром Антон ушел, как обычно уходил на работу. Дина осталась дома, как обычно оставалась. Необычным было то, что она не встала с постели и никаких планов на день не строила. Она лежала совершенно потерянная, готовая скорее умереть, чем жить дальше, и думая о том, как было бы здорово иметь неизлечимое заболевание, которым наградил ее Антон и о котором твердила по телефону Светлана.
Дина не заметила, как провалилась в глубокий и спасительный сон. Ей бы не просыпаться совсем или хотя бы как можно дольше, но телефон не умел испытывать жалости и читать мысли. Кто-то набрал номер Дины, телефон послушно выдал бодрую мелодию и продолжал ее проигрывать, пока Дина окончательно не распрощалась со сном. Нехотя и неторопливо, неуклюже, превозмогая боль во всех мышцах и частях тела, будто в предыдущий день ее подвергли не только душевной, но и физической экзекуции,