Трое с площади Карронад. Владислав Крапивин
рассказывала она как-то маме. – Скучно одной… А теперь вы приехали, вот у меня и праздник.
Мама вежливо поцеловала её в коричневую щёку. А Вера Анатольевна нерешительно улыбнулась и сказала:
– Умру когда, всё вам и останется…
Славка увидел, как маме это не понравилось. Ему тоже. Что они, за наследством сюда приехали? Но Вера Анатольевна торопливо добавила:
– Ты только не обижайся, Леночка, вы ведь у меня одни…
Славка знал от мамы, что муж Веры Анатольевны был директором школы в Новочеркасске и умер пятнадцать лет назад. Давным-давно была ещё маленькая дочь, но она погибла под бомбёжкой в первые дни войны.
Конечно, невесело жить одной…
В тот день, когда Славка получил пятёрку по математике, он вернулся домой в самом лучшем настроении. Мамы не было: она ушла договариваться насчёт работы. Славка решил, пока её нет, оборудовать свой угол. Он жил в комнатушке с одним окном и хотел сделать её похожей на каюту.
Когда он здесь поселился, Вера Анатольевна сказала:
– Не тесно тебе, Славушка? В угловой комнате попросторнее…
– Нет, спасибо. Вера Анатольевна, здесь хорошо.
– Ну, хорошо так хорошо… – Она повздыхала и принесла из сарайчика обшарпанную, но прочную этажерку.
Узкий, будто корабельная койка, диван, столик, этажерка, вешалка за дверью – что ещё надо?
А сегодня по дороге из школы Славка купил в книжном магазине большую карту мира. Она могла закрыть всю стену над диваном.
– Вера Анатольевна, можно, я её повешу? – Да что ты спрашиваешь… Твоя комната, делай как хочешь. Говорил бы ты мне, Славушка, «баба Вера». Не чужие ведь…
– Хорошо… баба Вера. А молоток у вас есть? И гвоздики…
Он прибил карту, а потом, над столиком, рисунок Женьки Аверкина, Тут Вера Анатольевна позвала его обедать. Пока Славка жевал котлету и глотал компот, она всё поглядывала на него издалека. Потом сказала:
– Всё не пойму, похож ты на своего папу или нет… Иногда вроде бы совсем такой же, а иногда – непохожий.
Славка вытряхивал в рот прямо из стакана компотные ягоды (что, разумеется, никогда не должны позволять себе воспитанные дети). Он прожевал их и сообщил:
– Мама говорит, что я ни на кого не похож. Все в роду тёмные были, а я русый.
– Папа твой тоже светленький был…
– Да что вы, Вера Ан… ой, баба Вера… У нас же карточки есть. У него тёмные волосы! И мама говорила…
– Мама-то его не видела маленького. А у меня есть фотография. Хочешь взглянуть?
– Спасибо. Хочу, конечно.
Они пошли в комнату, и баба Вера опять долго звенела пузырьками в шкафу, из которою пахло лекарствами. Достала картонную коробку. В ней лежали вперемешку разные снимки.
– Вот он, Валерик… Папа твой. Сколько уж прошло-то? Двадцать пять лет почти… Это когда мама его уже болела, и он у меня жил.
Славка даже замигал. На лужайке среди пушистых одуванчиков и солнца стоял мальчишка лет восьми с велосипедом «Школьник». С прямыми светлыми волосами и кисточкой на макушке.