Женька или Одноклассники off-line. Виктория Викторовна Балашова
во Францию, чтобы прикрыть две июньские недели своим директорским телом. Татьяне было поручено найти супернадежного человека из своих, с действующим паспортом, для отправки на виллу с 1 июля.
Паспорт у меня был, но у меня еще был и ребенок. Татьяна об этом помнила – для «резидентов» была выделена отдельная комната, и в ней можно было жить в любом количестве, некие ограничения накладывал только метраж и количество койко-мест. Также мне обещали выплатить суточные и зарплату. Зарплата равнялась трехстам долларам США за месяц работы. Для 1992 года это были нормальные деньги.
Я согласилась.
Женька был против. Он уже успел привыкнуть к моему домашнему существованию, к тому, что я как домашние тапочки всегда дома и к его услугам. Если я куда-то уходила, то только днем. На все вечерние мероприятия мы всегда ходили вместе. Я не противилась такому порядку вещей, так как не работала и считала незазорным подавать каждый вечер уставшему мужу ужин.
Тем не менее, я считала, что уже заработала свое законное право на труд. И если Женька имел право периодически сваливать за границу, то почему его не имела я?
Два вечера у нас шли горячие дебаты. Мой спокойный супруг, не повышая голоса ни на йоту, выдвигал все новые и новые контраргументы: Малышу еще рано на море, я плохо знаю французский, суточных не хватит на наше пропитание – они рассчитаны на одного человека, вокруг французы и они будут ко мне приставать. Последний аргумент был, конечно, основным. Французский я уже начала повторять и, проучив его три года, не составляло труда освежить полученные в институте знания. Малыш ел еще все-таки немного по сравнению со взрослым человеком, плюс на вилле была кухня и совершенно необязательно ходить по ресторанам. Против французов я ничего выдвинуть не могла, поэтому просто клялась, что буду верна Женьке, да и как он смеет мне в этом плане не доверять.
В итоге Женя сдался, напоследок тихо обозвав меня феминисткой и пообещав приехать к нам на последние две недели.
Оставшееся до отъезда время я радостно продолжала повторять французский, ездила к Татьяне, чтобы обсудить все детали моей будущей работы, изучала карту местности и решала, что нам с Малышом лучше взять с собой в поездку.
* * *
Эх, руки чешутся еще одну галочку поставить. Опять встретил эту очкастую менеджериху. Бесит она меня. Ну подожду чуть. Жарко. Сил нет. В ЖЭКе душно. Мать говорит, бери отпуск. Зачем? На моря что ли ехать? Она говорит, поедешь к бабке в деревню, воздухом свежим подышишь. Всю плешь проела. Проще взять отпуск и действительно к бабке съездить.
Июль, 1992
Мы летели в Марсель. Я не верила в происходящее, мне хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы удостовериться, что все это не сон. Мне казалось, что я отсидела дома не полтора года, а все пять, а то и все десять. Тем более, что летела я ни куда-нибудь, а во Францию!
Самолет покружился над морем и благополучно сел в аэропорту Марселя. Нас встречал пресловутый Татьянин шеф. Он должен был ввести меня в курс