Экстрасенсорика: ЯсноЧувствование. Как видят мир ЯсноЧувствующие и ЯсноЗнающие. Юлия Ванина

      Но а не есть ли то ощущение, что всё равно – смертью, в том числе? А если рассматривать то, что гибель тела – это только начало? Но чего?

      А если она сейчас умерла и летит не в рай, а куда-то в другое место? То почему это происходит именно так? Продолжают болеть и зудеть раны. Она продолжает чувствовать вкус соли от собственных слёз. Почему?

      Ответ на вопрос не пришёл, потому что она-таки упала. Эта встряска дала то желанное состояние дна, ощущение под собой места. Это… не земля.

      Что-то непонятное, какое-то мягкое и в тоже время твердое. Она попыталась встать, но слишком много ран. От ветра её раны, конечно, засохли. Даже некоторые стали затягиваться, но всё равно чувствовалось, что что-то их потихоньку разъедает.

      Особенно то, что уже стало затягиваться. Что? И тут ей ударил в нос этот запах – затхлый, буквально гниль склепа с заживо замурованными! Ему не 100 лет. Там вообще нет времени.

      Там постоянно оставляют смертоносный след… трупы. Запах разлагающихся тел. Неужели и её ждёт эта же участь – разложиться на мелкие микробы, зловонить и превращать из этого ветер вверх.

      Лететь смрадом туда, откуда пришли формой. А может так пахнут Души, которые вылетают из тел? А может быть так тела и воняют, потому что там Души уже нет? А может быть и пахнут, потому что очень хотят выйти, открыться.

      Она всё-таки поднялась. Это было нелегко, но какое-то 6-7-10 чувство, которое в ней осталось, заставило её встать.

      Она встала. И заставила себя идти. Потому что не идти было невозможно, ведь под ногами ощущались вот эти живые трупы. Почему живые? Потому что оно шевелилось под ногами. Но уже звука не издавало.

      Когда она почувствовала более-менее твёрдую поверхность, она остановилась. Дышит она или не дышит? Потому что на земле так называют отдышаться.

      А как назвать это состояние, если ты, наверно, не дышишь? Поэтому и запах не чувствуешь. Как будто это было её место, тёмная, затхлая ёмкость. Относительно стабильное, но не одного угла… Ни одного!

      Вытягивая руки, не наткнешься ни на что твёрдое. Нету… твёрдого… под руками… и над… тоже нет. Звуков нет. Всё в такой тишине, как говорят, гробовой. Интересно, гробовая тишина – она оказывается такая. Удивительно.

      Она помнила всякие истории про Садко, который вынул сердце и указывал путь в кромешном мраке. Но это было возможно и реально проделать только один раз. Но было ли в ней сердце? Живое… физическое, которое билось на земле, конечно, было, когда она жила…

      А сейчас?.. Что она чувствует в груди? Что оно чувствует там? В этой абсолютной тишине появилось привычное ощущение, пусть и слабое, внутренней заботы. Оно стало согревать.

      Оказывается, здесь холодно. А ей стало теплее. И она поняла, что все ответы внутри. Внутри! И она поверила, что ей помогают вопросы.

      Начала их задавать. Истошно, даже дико. Громко кричала на всё пространство: что вопрос, что ответ. И эхо не было. Что там говорить за другие голоса.

      Либо