Выучиться на Бога. Алексей Тихонов
занимали лишь пару-тройку комнат. Робкий стук со стороны кухни растаял в общей тишине.
Очутившись в коридоре, Айнар невольно пошел на цыпочках. Глупо, смешно и зазорно для благородного воина, но поднимать шум очень не хотелось. Никого он, конечно, не всполошит, никакой тайны не раскроет, тем не менее мысль, что попадется кому-либо на глаза завернутым в простыню да с охапкой одежды под мышкой… не радовала. А так из тени в тень, от одного редкого фонаря на стенке к другому…
Дорогу он знал хорошо. Не первый месяц по ней ходил, успел выучить. Похоже, впрочем, как и немногочисленная прислуга – в этот поздний час по пути не встретилось ни души. У нужной двери Айнар еще раз оглянулся, быстро и воровато. После он будет корить себя за очередное отступление от сословного этикета, теперь в сердце бушевали совсем иные страсти. Полторы недели в отлучке!
Легкие створки отползли, раскрывая истинный мрак. Немедля сомкнулись – дальше следовало двигаться на ощупь. Вкрадчивый шаг, второй. Грохочет дыхание. Шелест ткани как маяк. Айнар вытянул руку и через мгновение соприкоснулся с другой ладонью. Маленькой. Нежной. Женской. Склонившись, дотронулся до нее губами. А затем рывок, почти скачок вперед, навстречу источнику невыразимого восторга, ароматов и тепла…
Он проснулся при легком, едва слышном шорохе. Успел повернуться, схватить полу халата – Сорико, вознамерившаяся тишком покинуть ложе, ойкнула. От рывка ткань сползла с ее спины. На секунду женщина оказалась абсолютно голой, отчего смутилась до крайности. Продолжая безнадежно тащить халат из рук воина, она присела на корточки и потупилась, словно прячась в тени волос.
– Господин… – прозвучало жалобное.
Странная манера: целую ночь позволять вытворять с собой что угодно, а утром, при свете, бояться любого нескромного взгляда. Впрочем, их отношения всегда были странными. Простолюдинка и дворянин, владелица трактира в центре города и вечно нуждающийся вояка. Себя Айнар еще кое-как понимал: связь давала выход страстной натуре. Конечно, злые языки назвали бы и другую выгоду… Но нет. Ради стола и крова он не лег бы с кем попало. Представишь какую-нибудь обрюзгшую бабу, улыбающуюся щербатым ртом… Б-р! Никакие деньги не окупят кошмара.
Нынче подобных проблем не возникало – вполне молодая женщина, нерожавшая и нежная. Пожалуй, именно нежность привлекала в Сорико сильнее прочего. Нежность и покорность – даже в наиболее изощренных забавах, выведанных Айнаром на стороне, она, борясь со стыдом, ему не отказывала. Добрая, ласковая, тихая, вдобавок работящая… М-да, о такой супруге можно было бы мечтать… если б не положение. Жениться на трактирщице и до конца дней питаться от ее промысла? Ни за что! Он не сдался, не сломался в борьбе с жизненными невзгодами, чтобы выбирать теплую убогость. Он еще повоюет!
Самое занятное, Сорико прекрасно все понимала. Она никогда не заикалась о развитии отношений, не пробовала шантажировать благородного любовника