История с географией. Александр Хейфец
устал от бессилия слов —
От того, что засело в моей голове,
Что навек остается любовь.
Но она убивает,
Оставшись с тобой,
Как змея, притаившись в стогу.
И разлилась во мне эта черная кровь,
Что дышать я почти не могу.
Что со мною не так?
Вновь во мне суета,
Отражение сумрачных дней.
И качается сердце мое на весах
Ненасытной потери твоей.
Ты давно не моя,
Ты чужая, прости.
Время сделало дело свое.
Отчего не могу я тебя отпустить?
Что покой мне найти не дает?
Как судьбой управляет безумный титан,
Возвращая к началу мой век.
И иду я опять за тобой по пятам,
Мой любимый, родной человек.
«Еще горит во мне огонь…»
Еще горит во мне огонь,
Еще не тает снег,
И я держу твою ладонь:
Когда вдруг гаснет свет,
Когда разводятся мосты,
И нет пути назад,
И ночь – заброшенный пустырь —
Глядит в твои глаза.
Пусть это будет как в кино,
Как в предрассветном сне,
Где ты в игривом кимоно
Вдруг явишься ко мне.
Нам не отказано в любви,
Ей тысячи примет,
Ее пытаюсь уловить,
Когда вдруг боли нет.
И, покидая рубежи,
Смятенья, грусти, зла,
Ты, если можешь, расскажи,
Как ты меня ждала.
И кимоно сползет на пол,
Как все, что делит нас,
И мы найдем с тобой глагол,
Что нежность передаст.
«На стенку гляжу неподвижно…»
На стенку гляжу неподвижно,
И взгляд мой тяжелый в сто тонн,
Как будто за секцией книжной
Таится застенчивый слон.
Он спит там, уставший от света,
Укутан в покорную тьму,
И мысли мои и секреты
Дарованы нынче ему.
И снятся слону, по секрету,
Не Африки сонный покой,
А нежность ушедшего лета
И вечность разлуки с тобой.
И двое колец обручальных,
И сказочность ласковых дней,
И счастье тропинкой случайной
Куда-то уходит по ней.
И, светом твоим озаренный,
Наивно влюбленный в мечту,
Стою я один, отдаленно,
Как будто прикован к кресту.
И некуда, некуда деться
От боли, нахлынувшей вдруг,
И вновь не дано опереться
На нежность протянутых рук.
И знаю, не будет спасенья
В забвенье, пришедшем извне,
На стенку гляжу с сожаленьем —
И слон мой не чудится мне.
«Стихов своих не пишем…»
Стихов своих не пишем,
Они приходят сами.
Снежинками на крыше,
Чужими голосами
Поют о нас печально,
Торжественно и нежно.
Особенно ночами,
Когда темно и снежно.
О том,