Невменяемый колдун. Юрий Иванович
сорфит различил копошащиеся возле верхушки уродливые цилиндры.
– Тревога! – изо всех сил выдохнуло его внезапно охрипшее горло. – Колабы! Нас окружают колабы!
В полной тишине эти хриплые крики прозвучали черным предзнаменованием. Но их тут же заглушил грохот рушащихся скал…[1]
Путник
Буря разразилась ужасная. Целые тучи пыли, песка и даже мелких камней носились в воздухе, пытаясь одновременно лишить и слуха, и зрения. Это вдобавок к тому, что невозможно стало дышать под многослойной полотняной повязкой, которую Кремон поспешно водрузил на рот и нос при первых шквальных порывах ветра. И что с самого начала показалось странным, так это невероятно усилившаяся жара. Будто бы смерч примчался с самого центра зачарованной пустыни. По спине противно стекали ручейки пота, и ткань одежды стала создавать мерзкий парниковый эффект.
«Не хватает только грома с молниями и дождя! – раздраженно подумал Кремон. Он пригнул лицо к самой земле и почти на четвереньках лихорадочно пытался найти хоть какое-то мало-мальски пригодное укрытие. – Если это случится, я на все сто буду уверен в неприродной подоплеке этой невесть откуда взявшейся бури!»
И будто подслушав его опасения, громыхнул раскат грома, за ним тут же второй, но уже ближе. Яркая вспышка молнии выхватила из быстро сгущающейся мглы безумную пляску кружащихся предметов, среди которых промелькнуло даже несколько больших веток.
«Ого! – Кремон от злости заскрипел песком на зубах. – На кого это ниспослали такие мытарства! Да и кто, интересно, имеет власть над такими силами? О, шейтар! – Он больно ударился о выступающий край скалы, ведь руки были заняты обшариванием поверхности. – Кажется, что-то нашел! По крайней мере с боков буду защищен».
Кремон с трудом втиснулся в узкую расщелину между камнями, волоча за собой сброшенный со спины рюкзак. Затем быстро расстегнул на своем вместилище багажа соединительную «молнию», раскрыл, увеличивая по площади вдвое. Немного повозился, но выставил-таки рюкзак над головой и упер краями в скальные выступы. Потом уселся спиной в глубину выемки, поджал колени вплотную к лицу и опустил крышку своего защитного сооружения почти до голени. Теперь открытыми для разбушевавшейся стихии оставались только ступни. Но они были защищены, пожалуй, лучше, чем все остальные части тела. Ботинки из толстой кожи с высокими бортами на носках были оторочены стальными пластинами. Широкие, утепленные языки, зашнурованные блестящей полустальной лентой, могли выдержать даже приличный удар саблей. Не то что дробь летающих мелких камней. Разве что огромная ветка рухнет, да прямо комлем, да еще и по любимой мозоли… Но тут уж как повезет: от всего не застрахуешься. И так хорошо, что не получил повреждений, попав в это «наказание природы-матушки». А иначе как наказанием происходящее и назвать было трудно.
Ведь еще полчаса назад Кремон и не предполагал, что может оказаться в эпицентре свирепой бури. Он
Нам пришлось вести с очевидцем этих событий настоящую войну, пока мы заставили его перевести все меры длины, веса и времени в приемлемые для нас понятия. А то у него и неделя из шести дней состоит, и час на сто минут делится, и в сутках тех часов – не как во всех нормальных мирах… А кто на сколько прыгнул или с какой скоростью ехал, вам, уважаемые читатели, пришлось бы высчитывать с логарифмической линейкой. Зато сейчас можете читать и не отвлекаться на не нужный никому сравнительный анализ. –